мальчиками не гуляла!
– Тебя забудешь, – проворчал я и полез в карман за ключами. Отпер дверь, прямо с порога заглянул на кухню и, повысив голос, спросил:
– Дядя! Борис Ефимович не заходил?
Сидевший за столом папенька Зины, круглолицый и лысоватый, помотал головой столь выразительно, что едва не расплескал при этом из рюмки водку, да и дядя Петя оказался с ним всецело солидарен и во всеуслышание произнёс:
– Нет, сегодня не заходил.
Пришлось обернуться и разочаровать девчонку. Та вздохнула, пригласила меня на чай и пошла на свой этаж, а когда я запер дверь и присел на пуфик разуться, её папа воздел к потолку указательный палец и наставительно произнёс:
– Только теперь я не Борис Ефимович, а Борис Нахимович.
– Интересно девки пляшут, – хмыкнул я, проходя на кухню. – За два года родину поменять – раз плюнуть, но чтоб родного отца…
– Не язви, молодой человек! – потребовал Борис, чокнулся с моим дядькой рюмками, и они выпили. На столе помимо бутылки водки лежали буханка белого хлеба и палка салями; как видно, закуску принёс с собой наш сосед.
Дядя Петя шумно выдохнул и сообщил:
– Он теперь не Марченко, а вовсе даже Михельсон.
– Да вы никак на историческую родину супруги собрались эмигрировать? – удивился я и заглянул в холодильник, но еды там с утра не прибавилось.
– Времена нынче такие, что ничего заранее сказать нельзя, – с неподдельной тоской вздохнул Борис Ефимович.
– Ты самого главного для эмиграции не сделал, – усмехнулся в прокуренные усы дядя Петя.
– Это что же?
Дядька выложил на разделочную доску палку салями и одним резким движением ножа откромсал от неё изрядных размеров кусок.
– Обрезания.
Кандидата в репатрианты от этой пантомимы явственно передёрнуло, и он покрутил пальцем у виска.
– Ты как себе это представляешь: там всех по прилёту в аэропорту трусы снять заставляют или в иммиграционной службе просят мужские приборы к досмотру приготовить?
– Уедешь, так и так придётся обкорнать. Уверен, что твоя Софочка оценит? – хмыкнул дядя и обратился уже ко мне: – Чего мнёшься? Макароны в кастрюле на плите, хлеб и колбаса на столе.
– И рюмку возьми, – поспешил сменить тему Борис Ефимович. – На работу не устроился ещё?
– Нет.
– А в армии чего не остался?
– Оно мне надо? – фыркнул я, усаживаясь за стол с тарелкой макарон.
– Хоть какая-то стабильность.
– В гробу эту стабильность видел, – фыркнул дядя Петя, отошёл к окну и закурил. – Слышал, курсанта в лётном училище из-за автомата на посту зарезали?
– Беда, – вздохнул наш сосед. – Слушай, Сергей, а может, к нам сторожем пойдёшь?
Работал Борис Ефимович завхозом в одном из местных НИИ, а с деньгами у бюджетников было не ахти, и я поморщился, но дядю Петю это предложение невесть с чего не на шутку заинтересовало.
– Излагай, – попросил он.
– Нам