врач связан клятвой, а прочим и знать не следует. Я поделился своими соображениями с главнокомандующим во время завтрака, и маршал Сент-Арно, внимательно меня выслушав, посоветовал найти человека ловкого и сообразительного, который мог бы во всем разобраться. Тут же я вспомнил, что Вы, дорогой друг, только и делаете, что ловите преступников на парижских улицах. Я рассказал маршалу о Вашем желании служить и о Вашей репутации, Леруа любезно со мной согласился в том, что Вы можете быть нам весьма полезны. А потому я хотел бы видеть Вас в своем распоряжении чем скорее, тем лучше.
Я выждал некоторое количество времени, чтобы узнать наши планы, и сегодня наконец было принято решение о высадке в Крыму. Не далее как несколько часов назад маршал заявил на совещании командного состава: «Надо заставить неприятеля нас бояться. Крым был перед нами как залог. Поразить Россию в Крыму, застигнув ее в Севастополе, – это ранить ее в сердце». Речь маршала была встречена овациями, и вот мы выступаем. В начале сентября мы планируем высадиться в Евпатории. Там я Вас и жду, и чем скорее Вы прибудете, тем лучше, ибо то, что история капитана де Эмона порастает быльем, меня не устраивает. Я не тот человек, который безнаказанно позволяет убивать своих офицеров, причем офицеров неплохих. И хорошо, коли в том замешаны любовь, ревность да прочая романтическая чушь; а вот если речь идет о долгах или же неправомерных деяниях, то мне хотелось бы узнать истину как можно скорее.
А потому увидимся в Евпатории. К письму я прилагаю копию приказа о Вашем предварительном зачислении в двадцатый легкий полк третьей пехотной дивизии; приказ же о Вашем действительном зачислении будет подписан в тот же час, как мы встретимся.
Желаю Вам здоровья и попутного ветра».
Письмо было датировано одиннадцатым августа, виконт получил его семнадцатого. Он тут же решил ехать и приказал Флорану собираться.
Отправиться сразу не удалось: то ли от волнения, то ли от перемены погоды, то ли от резких движений рана воспалилась вновь, и пришлось задержаться в Париже. Однако через некоторое время Сезар понял: если он останется в столице сейчас, то не уедет никогда, – и, презрев горестные вопли врачей и ворчание Флорана, пустился в путь.
Пятнадцатого сентября виконт прибыл в Евпаторию.
Возможно, в другое время город, который продолжали занимать союзные войска, по-хозяйски обосновываясь и в нем самом, и в его окрестностях, поразил бы Сезара; ошеломила бы его масштабность наступления, тот невиданный размах, с которым вершится война. Однако сейчас, уставший от путешествия и желавший лишь одного: немного отдохнуть после того, как явится пред светлы очи полковника де Дюкетта, – Сезар почти не смотрел по сторонам. Он выяснил, где располагается штаб третьей дивизии, и направился прямиком туда; в штабе ему дали направление на квартиру полковника. Явившись по нужному адресу, виконт де Моро обнаружил, что двери наглухо закрыты, а перед ними сидит весьма хмурый адъютант. Не в силах вести