убили, – сказал Алмазов.
– Ай-ай-ай, – сказал Матя. – Вы?
– Нет, фашисты… – Алмазов улыбнулся по-мальчишески, взял себя в руки. – Ладно, вы меня поймали, Шавло. Но это случайность, которая только подтверждает общую закономерность. Все равно вы сдадитесь.
– Ни в коем случае. А на что вы претендуете?
Алмазов рассмеялся. Подмигнул Лиде и сказал:
– Вы уступите мне девушку.
– Никогда!
– Не зарекайтесь, Шавло.
– А меня кто-нибудь спросил? – вмешалась в разговор Лидочка.
– А тебя, голубушка, и не спрашивают. Ты комсомолка и должна подчиняться дисциплине.
– Я такая же комсомолка, как вы ветеран Бородинского сражения!
– Грубо, Иваницкая, – сказал Алмазов. – Но я вас прощаю.
– Даже если бы вы не были таким противным, – сказала Лидочка, отважная в тот момент отвагой кролика, который прижался к человеку и потому может скалиться на волка, – я бы все равно на вас не поглядела, потому что вы предатель.
– Я?
– Вот именно! Вчера вечером вы умудрились бросить меня на дороге вместе с больным человеком. Где же была ваша галантность?
– Лидочка, вы не правы, – вмешался Матя. – Вы были плохо одеты и не причесаны. Как же нашему другу было разглядеть за этим вашу красоту?
– Вы выходите за рамки! – громко сказал Алмазов и поднялся. Он быстро вышел, преувеличенно стуча сапогами, а Матя сказал ему вслед:
– У нашего оппонента не нашлось достойных аргументов в споре.
Он откинулся на спинку дивана, раскинул руки, так что правая рука лежала за спиной Лиды.
– Мы оба были не правы, – сказал он. – Мы дали увлечь себя эмоциям.
– Он тоже!
– Для него это не играет роли. Никто, кроме нас, не видел его лица и не слушал его оговорок. А если вы захотите напомнить… вам же хуже.
– Вы в самом деле обеспокоены? – спросила Лида.
– Да. Всерьез. – Матя посмотрел на приоткрытую дверь.
– Закрыть? – спросила Лида.
– Нет. Я думаю, он не подслушивает… Черт побери, я не хотел бы, чтобы мое дело сорвалось.
Лидочка не задавала вопросов, захочет – сам скажет. Не захочет – она переживет. Большая теплая ладонь Мати по-хозяйски улеглась на ее коленку. Тыльная сторона кисти была покрыта редкими темными волосами – как же она раньше не заметила этого?
Лидочка стала сталкивать пальцы Мати с коленки, пальцы сопротивлялись. Матя был доволен этой небольшой схваткой.
– Повышенная чувственность, – ворковал он, – свойственна творческим натурам. Не исключено, что это одно из выражений таланта.
Лидочке удалось справиться с пальцами Мати, и тот принялся рассматривать свои ногти.
– Пушкин с точки зрения обывателя – козел, – сказал физик.
– Матя!
– Обывателю куда интереснее узнать, завалил ли поэт жену Воронцова в приморской пещере, чем твердить с детства: «Мой дядя самых честных правил… когда простой продукт имеет».
– Вы не правы и знаете, что