сказать ему о своих догадках по поводу его ребят, но он опережает меня:
– Слушай, Боря. Меня к тимуровцам вызывали. Так по всему выходит, что это не ты, а кто-то из твоих хлопцев напортачил. Ты проследи…
Во как! Интересно, интересно…
Я решил обсудить все с Вовкой подробно, но вечером не вышло – сверхурочные, а на следующий день меня вызвали на торжественный сбор. Принимаем октябрят в пионеры…
Малыши, серьезные, насупленные, в новенькой, отглаженной форме, стоят идеально ровной шеренгой. Вперед выходит наш председатель совета дружины, Серега Заборников:
– Дружина… К выносу знамени… Смирно! Равнение на знамя!
Под звуки горнов и грохот барабанов шестеро юнармейцев выносят знамя дружины имени Александра Матросова. Все присутствующие дружно отдают салют, даже наш старший вожатый, Алексей Владимирович. Он отдает салют левой рукой – правой у него нет. Оторвало осколком снаряда. В том бою Алексей в одиночку уничтожил две скандинавские «стервы». Горят они фигово, да и забронированы – ого! Хорошо, что теперь их почти не осталось.
– К принятию торжественной клятвы… Смирно! Равнение на середину!
В наступившей тишине звенят ребячьи голоса, произносящие чеканные слова: «Я, гражданин Пионерской республики, вступая в ряды Всемирной Пионерской Организации, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: горячо любить свою Родину; трудиться и сражаться, как завещал великий Дед Афган. Я клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным, всегда беспрекословно выполнять законы Пионерской Республики, приказы командиров и начальников, хранить доверенную мне государственную и военную тайну. Я клянусь всемерно беречь пионерское имущество и до последнего дыхания быть преданным Пионерской Организации, своей Родине и ее правительству – Совету Дружин.
Я всегда готов по приказу Совета Дружин выступить на защиту моей Родины – Пионерской республики, и как пионер я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
Если же я нарушу эту мою торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара пионерского закона, гнев моих товарищей и всеобщая ненависть и презрение пионеров всего мира».
Малыши читают текст клятвы, а я смаргиваю невольную слезу. Смена! Какая смена! Вон тот, например: сам по росту чуть выше «калаша», а на груди уже не обычная пластмассовая звездочка, а старая, металлическая, наградная. Что же ты успел сделать, паренек, что тебя наградили? А ведь у нас награды зря не дают…
Последний малыш дочитал клятву и встал в строй. Кто-то протягивает мне новенький, крашенный ягодным соком галстук. Вся шеренга старших дружно шагает вперед и повязывает новым пионерам галстуки. Передо мной девчушка с пожелтевшими бантиками на соломенных волосах. Бантики старинные, наверное, от мамы остались, но в такой торжественный день…
– Поздравляю.
– Спасибо, – лепечет малышка и тут же начинает расправлять галстук,