их национальной принадлежности.
И что ответчикам стоит показать суду, в каком месте в протоколе к Пакту о ненападении между СССР и Германией или в самом пакте записано о сговоре СССР и Германии о совместном нападении на Польшу? Ведь этот пакт и протокол к нему – это всего четыре странички.
Ответчики уже пять лет на весь мир вопят, что в России они лишены правосудия и посему не могут доказать вину Сталина в Катынском деле. Казалось бы, в этом суде ответчики должны броситься доказывать правдивость опубликованных ими сведений об убийстве поляков русскими и об этом пресловутом пакте. Но они наотрез отказываются это делать. Трубить о вине Сталина всему миру не стесняются, а доказать суду соответствие своих сведений действительности вдруг застеснялись.
Подытожим: ответчики в оспариваемой статье требуют суда над Сталиным, чтобы доказать его преступления.
Так в чем же дело? Вот вам суд – доказывайте!»
В 19 часов судья прервала слушание до 10—00 утра 9 октября.
Признаете ли вы, что…
Не могу понять истинных причин, но иск в защиту чести и достоинства Сталина в Басманном суде вызвал огромный журналистский интерес… на Западе. «Своих» видел только из «Коммерсанта» и «Эхо Москвы». А западных было множество, только я давал интервью ВВС, «Ассошиэйтед Пресс», «Франс Пресс», польскому и канадскому ТВ, каким-то немцам. Для Лимонова это были бы именины сердца, а меня злило, что как и что им ни говори, а все равно все скурвят и переиначат.
Судья явно играла в наши ворота, подыгрывала ответчикам и Резнику беззастенчиво. Вот пример. Адвокаты, задавая вопросы противной стороне, стремятся получить от нее ответ, который она бы не сделала, если бы имела время и возможность ответ обдумать и соврать. Резник 8 октября так мне вопросы и задавал, умные вопросы типа: «Подтверждаете ли вы, что немцы совершили против Польши агрессию 1 сентября 1939 года». Что знает! Выдающийся адвокат! Я на них отвечал без подготовки.
Но 9-го пришло мое время задавать вопросы противной стороне, а я, используя опыт прошлых судов, как дурак, заготовил эти вопросы в письменном виде в двух экземплярах, второй – для секретаря суда, чтобы быть уверенным, что она мои вопросы не переврет и не «забудет» внести в протокол. Причем даже когда противной стороной был прокурор, я не боялся этого делать – секретарь получала бумагу с вопросами, в которых я делал пробелы для внесения ответов, и работала с ней. Но, как вы увидите ниже, на этом суде произошло невероятное, что меня ошарашило. Судья перехватила вопросы у секретаря и поручила помощнице сделать ксерокопию, после чего вручила эти вопросы Резнику с предложением подготовиться к ответам! Я возмутился – почему нарушаются права сторон: почему судья не вручила мне вопросы Резника? И она нагло заявляет, что я ее об этом не просил! Но ведь и Резник при нас ее об этом не просил!
При таком наглом ведении процесса судьей тот факт, что она в качестве доказательств со стороны ответчиков