станции на берегу перешейка Корой-Шерифте, откуда сеть трубопроводов, общей протяженностью шестнадцать тысяч километров, должна была доставлять воду в засушливые районы.
Следующим выступил министр здравоохранения. Численность населения центральной равнины Дронаманда возросла, в связи с чем стала ощущаться нехватка жилья. Новые дома, однако, пришлось бы строить на сельскохозяйственных угодьях, что способствовало бы наступлению и так уже угрожавшего голода. Пожевав дольку маринованной дыни, Айелло порекомендовал еженедельно перевозить миллион человек с равнин Дронаманда на суровое побережье южного континента, Нонаманда. Кроме того, панарх постановил, что отныне всех новых младенцев, рождающихся в семьях с более чем двумя детьми, надлежало подвергать субаквации. Таковы были классические методы регулирования популяции, ни у кого не вызывавшие возмущения.
Юный Беран с почтением наблюдал за происходящим, завороженный беспредельностью власти своего отца. Ему редко разрешали присутствовать при отправлении государственных дел, так как Айелло не любил детей и уделял воспитанию сына самое поверхностное внимание. В последнее время образованием Берана заинтересовался айудор Бустамонте, часами читавший наследнику наставления, пока тот не начинал клевать носом и протирать глаза. Айудор играл с Бераном в странные игры, приводившие подростка в замешательство и вызывавшие непривычные неприятные ощущения. Кроме того, наследник стал замечать, что не помнит происходившего на протяжении некоторых промежутков времени – в памяти возникали провалы.
Так и теперь, сидя в павильоне за столом из слоновой кости, Беран держал в руке небольшой незнакомый предмет. Он не помнил, откуда взялся этот предмет, но возникало впечатление, что он должен был что-то с ним сделать. Беран взглянул на отца и ощутил внезапный приступ паники – словно его окатила горячая волна. Чувствуя себя не в своей тарелке, наследник выпрямился в кресле. За ним хмуро следил Бустамонте. Согласно указаниям айудора, Беран должен был внимательно наблюдать и слушать. Беран украдкой изучал сжатый в руке предмет, одновременно знакомый и непонятный. Словно вспоминая сон, Беран знал, что должен был использовать этот предмет – и снова его окатила горячая волна паники.
Беран попробовал кусочек жареного рыбьего хвоста – как обычно, есть ему не хотелось. Он чувствовал на себе пристальный взгляд – за ним следил кто-то еще. Обернувшись, наследник встретился глазами с незнакомцем в серо-коричневой робе. У этого человека было поразительное лицо – узкое и длинное, с тонкими усами и выдающимся горбатым носом, напоминавшим нос корабля. Его блестящие, густые, коротко подстриженные черные волосы выглядели как мех какого-то животного. Взгляд глубоко посаженных глаз незнакомца, темный и гипнотизирующий, вызвал у Берана новый приступ беспокойства. Предмет, зажатый в руке, казался тяжелым и горячим. Беран хотел бросить