с утра сделаем… Нет, там бюджет уже проведён документально… Пусть тогда Григорьянц и исполнит… А это не моя зона ответственности… Да пошёл ты, Олег Артемьевич… Сам знаешь куда. (Завершает разговор).
Владимир: Ты охренел, герой бюрократии?
Игорь: Ладно, заслуженный либерал России, давай допьём и по домам.
Владимир: Лариса, свет очей моих, посчитай нас.
Разливают, выпивают. Подходит Лариса.
Лариса: Один счёт?
Владимир: Один.
Игорь: Я по карте рассчитаюсь.
Лариса кладёт счёт на стол, уходит.
Владимир: Не ожидал от тебя. Правда. Уволит же тебя твой Олег Артемьевич.
Игорь: Хрен он уволит. У него мозгов не хватит такие схемы придумывать, какие я ему рисую. Переживёт как-нибудь. Тут аптека где-нибудь рядом есть?
Владимир: Понятия не имею, я же не местный. Ты хворый, что ли, распильщик-патерналист?
Игорь: Матери памперсы нужно купить, год уже как лежит. Ладно, дубль-гис гляну.
Владимир: А отец как?
Игорь: Нормально. Окуджаву ей ставит каждый день с Клячкиным. Развлекаются.
Владимир (смотрит счёт, выкладывает купюры): Это тебе, а на чай я в счёт положил.
Игорь (не отвлекаясь от телефона, придвигает деньги к себе): Ладно, будь здоров. Митьке привет передавай.
Владимир: Передам. Пока. (Уходит).
Игорь (набрав номер): Привет, пап… Как вы там?.. Ну и славно… Конечно… Минут через сорок… До встречи.
Подходит Лариса. Игорь рассчитывается картой, одевается.
Спасибо, Лариса, всё было замечательно.
Лариса: Не за что. Приходите ещё.
Игорь уходит.
Лариса стирает на доске слово «СТРУГАДСКИЕ», исправляет «АКУДЖАВУ» на «ОКУДЖАВУ». Включает музыкальный центр, вновь садится за дальний столик с калькулятором.
Из динамиков звучит песня Булата Окуджавы «Ночной разговор».
– Мой конь притомился. Стоптались мои башмаки.
Куда же мне ехать? Скажите мне, будьте добры. —
Вдоль Красной реки, моя радость, вдоль Красной реки,
до Синей горы, моя радость, до Синей горы,
– А как мне проехать туда? Притомился мой конь.
Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда? —
На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь,
езжай на огонь, моя радость, найдёшь без труда.
– А где же тот ясный огонь? Почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом. —
Фонарщик был должен зажечь, да фонарщик тот спит,
фонарщик-то спит, моя радость, а я ни при чём.
И снова он едет один без дороги во тьму.
Куда же он едет, ведь ночь подступила к глазам…
«Ты что потерял, моя радость?» – кричу я ему.
И он отвечает: «Ах, если б я знал это сам…»
Медленно гаснет свет.
Между
Обыкновенная история про ужас, летящий на крыльях ночи
ДЕЙСТВУЮЩИЕ