жребий, брошенный судьбой.
Его итогов? – Нет, я не страшусь…
Кого зову я милой и родной —
За ту переживаю и боюсь.
Конец стихотворения потрясает своей неожиданностью, создаёт напряжённое эмоциональное поле, заставляет волноваться сердце.
Поэзия всегда оказывает облагораживающее действие на читателя. Произведение может причинять боль и одновременно вызывать восторг:
Наша дочь как золотая рыбка,
Карие невинные глаза,
Радостная детская улыбка…
И твоя застывшая слеза…
Хорошо, когда встретишься со стихотворением, которое потрясает, томит, прикасаясь к интимному:
Дорогая моя, ты прости:
Чуда большего сделать не смог!
Лирическая миниатюра выделяет какую-то грань душевного мира автора, запечатлевает мгновение, миг, но делает это цельно – одно настроение, одно переживание:
И люди… Люди эти – мы!
А может, нет? Быть может, только звери?
Совершенное поэтическое создание – это большая удача, как для автора, так и для читателя; одно из гармоничных созданий, где всё к месту, всё в меру, тот художественный порядок, без которого не бывает цельности произведения:
В этом сказочном мире я маг:
Сотворю, что захочется мне!
В этот светлый день именно так
Своё сердце открою тебе…
Что за художник без страстной преданности своему делу? Наверно, важно, что и как любит поэт, насколько сильна его страсть, его преданность предмету своего чувства:
Я вспоминаю часто дом родной.
Отца, густою сеткою морщины.
На голове волос густая чернота
Не так давно ещё была…
Теперь одни седины!..
Антон, те стихи, которые вы дали мне для чтения, действительно, хороши, не побоюсь сказать, что это истинная поэзия. Это вы, видимо, поняли и по моим карандашным заметкам на полях. Конечно, стихотворений я получила немного, но даже по ним заметно, что один и тот же голос поэтический по-разному звучит в радости и печали, в интимном признании. Вот это многообразие психологических состояний, переживаний, движений, порывов присуще автору.
Мне очень понравилась когда-то прочитанная мысль о том, что нехитрые созвучия и мерный ритм создают магическую музыку, придающую необычайную значительность самому беглому наблюдению, случайной зарисовке. Только сам художник – рано или поздно в мучительных метаниях – находит своё решение вечной задачи в лирических откровениях; искру, без которой нет поэтического огня, он должен высечь сам из реальности:
Черты, запретной преступив порог,
Я Бога своего предал.
Среди открывшихся дорог
Нелучшую из них избрал.
Здесь у вас, Антон, найдено своё, прочувствованное, выношенное отношение к субъективным порывам души и сделано поэзией. То есть приобретением читателей».
Закончив сочинять и переписывать, Мила устало положила ручку