изготовляются сегодня только так.
Оставалось решить, с чего начать. Дело самого Туза было наиболее трудоемким и требовало тщательной подготовки. А вот начать работать с этим правдорубом-романтиком Гонсо можно сразу. Прямо сейчас. Нужен только подходящий материал. Можно было бы, конечно, наехать на него за недавнее незаконное задержание Пирожкова с применением грубой физической силы и нарушением прав человека, но… Во-первых, этот самый свихнувшийся либерал Пирожков давно уже осточертел Шкилю со своим нытьем по поводу возвращения тоталитаризма, так что связываться с ним не было никакого резона. А во-вторых, Гонсо в этой истории выглядит прямо героем без страха и упрека, а Шкилю этого никак не нужно. Так что нужно искать другой повод выставить этого романтика на посмешище.
Глава 5. Дело было…
По месту жительства он характеризуется отрицательно, по месту работы – положительно. Думайте, как вам будет угодно…
Прокурор Туз смотрел в своем кабинете по телевизору новости из столицы. В это время сотрудники прокуратуры старались его не беспокоить, потому что знали – для Жана Силовича это святое время, когда он осмысливает происходящее в стране и мире. Конечно, не столько сами новости интересовали Туза в процессе обдумывания происходящего. Ему, старому опытному следопыту, было любопытно все – порядок освещения новостей, расставляемые дикторами акценты, детали телевизионной картинки, случайно пропущенные в эфир слова, выражение лиц высокого начальства… Все ему было важно, все им учитывалось, бралось на заметку, сопоставлялось с теми сведениями, что поступали из других источников, а потом вписывалось в общую картину творившегося вокруг. И надо признать, Туз редко ошибался в своих умозаключениях.
Герард Гаврилович заглянул в кабинет Туза именно в эти неприкосновенные минуты. Туз недовольно покосился на Гонсо и только рукой махнул на стул – мол, садись да помалкивай.
Новости, судя по всему, шли к концу.
На экране появилось безбрежное поле колосящейся пшеницы, колышущейся под порывами теплого ветра. Просто картина художника Левитана из школьного учебника «Родная речь», подумал Герард Гаврилович. Или та самая картинка в букваре, с которой, как в песне поется, начинается родина.
И тут в кадре возник человек. Он вошел в волнующееся пшеничное море, задумчиво поглядел на далекий горизонт, потом сорвал несколько колосков и стал внимательно их изучать. Такие кадры Гонсо видел по телевизору сотни раз. Теле-корреспонденты не терзали себя муками творчества, выбравшись в сельскую местность. Они загоняли начальство в поле и заставляли теребить колосья. Все это называлось – «Труженики села вырастили богатый урожай зерновых».
Но с этим человеком что-то было не так, и Герард Гаврилович даже не сразу сообразил, что именно. Потом дошло. Человек был негром.
И тут диктор ликующим голосом сообщил, что сей молодой уроженец Африки