молча, постукивая пальцами по столу, наблюдал, как жена с тёщей заносят в дом чайные принадлежности. Солнце клонилось к закату и озаряло розовым светом всё вокруг. Воздух застыл, даже близость моря не приносила прохлады. Только здесь, под тенью деревьев, хозяин усадьбы находил спасение. Ему, с его весом и комплекцией, в такие дни было особенно тяжело.
Мошкара к вечеру действительно стала заедать, но уходить с улицы всё-таки не хотелось. Немного подумав, Штырь решил переместиться из-за стола в плетёное кресло под сосной, где недавно беседовал с шурином. Очень уютное там было местечко. Но, узрев возле дерева дёрн, заплёванный шелухой от семечек, скривился.
– Лен! – позвал он жену. – Лен! Иди сюда! Прибери здесь.
Супруга покорно пошла на зов.
– Ой, ну а кто это здесь нагадил? – всплеснула она руками.
– Я, – склонив голову набок, капризно произнёс Васильич.
– Ты?! – В голосе жены не было ни удивления, ни негодования, сквозила только беспредельная усталость. – Ты что, семечки стал лузгать? Как базарная баба?
– Ну и что? Мне захотелось! – Муж, подобно маленькому ребёнку, надул губы.
– Захотелось! – в сердцах бросила Лена. – Как я теперь это убирать должна? Пусть так всё и валяется.
– Ну, ты веничком, так это… – Штырь попытался изобразить процесс подметания.
– Как я тебе веничком с травы шелуху смету? – вздохнула жена. – Издеваешься?
– Ну и ладно, – проканючил супруг. – Буду сидеть в грязи! Жена меня не любит, ухаживать за мной не хочет. Я всё для тебя делаю, а ты для меня пол подмести не можешь!
Васильич скорчил обиженную мину и, плюхнувшись на плетёное сиденье, уставился в сторону.
– Сядь в другое кресло, – показала рукой Лена.
– Не хочу! Мне здесь больше нравится!
Женщина пожала плечами, повернулась и пошла обратно к столу.
– Стёпа! – позвала она через какое-то время. – Мы в доме чай накрыли, пошли!
– Не пойду! – отозвался хозяин усадьбы. – Не буду я ваш чай пить, сколько можно!
– Как не будешь? – подошла ближе супруга. – А для кого мы с мамой накрыли?
– Не знаю, для кого. Сами пейте свой чай. Я на вас обиделся.
– Ладно, – согласилась Лена, – чай можешь не пить. Но хоть просто нам компанию составь. Или так и будешь здесь сидеть?
– Так и буду сидеть.
Женщина снова пожала плечами и направилась в дом. Зайдя внутрь, она прошла в гостиную. Как и все комнаты в доме, гостиная имела прямоугольную форму, без каких-либо выступов или закруглений. Дальний угол перегораживал камин, стену полностью занимал огромный плазменный телевизор. Посреди комнаты стоял дубовый стол с резными ножками, на который с улицы перекочевали белоснежная скатерть, чашки, пирог и сласти. Вокруг стола громоздились массивные стулья, на одном из которых сидела Егоровна. В жилище большого человека маленькая женщина затерялась, как муха в картонной коробке.
– Ну что? – Егоровна тревожно подняла глаза на дочь.
– Сидит в кресле, дуется, – устало произнесла Лена.
– А к столу придёт?
– Нет.