вроде регулярные.
– И последняя была две недели назад?
– Откуда вы это знаете? – удивилась она. Затем, тряхнув головой, пробормотала: – А, вам Роми сказал.
Роми, конечно, знал. Он всегда был в курсе, когда к его девочкам «приходили гости».
– Ты здорова, Молли?
Она сердито уставилась в зеркало:
– А что, по мне не скажешь?
– Заболеваний крови нет? Гепатита? ВИЧ-инфекции?
– Я чистая, вы ничего не подцепите, если это вас так беспокоит.
– Сифилис? Гонорея?
– Слушайте, – огрызнулась она. – Вы трахаться хотите или как?
Молчание. Затем голос тихо произнес:
– Разденься.
Это было уже кое-что. Этого она и ожидала.
Молли подошла к зеркалу – так близко, что от ее дыхания стекло тут же запотело. Он захочет увидеть все до мельчайших подробностей. Они всегда этого хотят. Она стала раздеваться – неторопливо, затягивая представление. Расстегнув блузку, она позволила себе больше ни о чем не думать, спрятаться в некое мысленное убежище, где не было места мужчинам. Она покачивала бедрами, словно танцуя под воображаемую мелодию. Блузка скользнула с плеч на пол. Сейчас Молли стояла с обнаженной грудью, от холода ее соски затвердели. Она закрыла глаза. Почему-то это помогало.
«Скорей бы уж, – думала она. – Перепихнуться с ним и свалить отсюда».
Расстегнутая юбчонка упала к ногам, Молли переступила через нее. Затем стянула трусики. Все это она проделала, не открывая глаз. Роми говорил, у нее красивое тело. И если она правильно будет им пользоваться, никто не обратит внимания на невзрачное лицо. Сейчас она и пыталась использовать свое тело, танцуя под музыку, которую слышала только она.
– Отлично, – сказал мужчина. – Можешь больше не танцевать.
Она открыла глаза и недоуменно уставилась в зеркало. Оттуда глядело ее отражение. Жидковатые каштановые волосы. Груди маленькие, но вполне приметные. Мальчишеские узкие бедра. Танцуя с закрытыми глазами, она играла роль. Теперь же столкнулась лицом к лицу с собственным образом. С самой собой. Она непроизвольно скрестила руки, прикрывая нагую грудь.
– Иди к столу, – велел он.
– Что?
– К столу для осмотра. Ляг на него.
– Ладно. Если тебя это заводит.
– Меня это заводит.
У каждого свои заморочки. Она влезла на стол. Красновато-коричневый винил холодил голые ягодицы. Она легла и стала ждать, что будет дальше.
Дверь открылась, послышались шаги. Молли удивленно поглядела на человека, который подошел к изножью стола и склонился над ней. Он был одет во все зеленое, даже лица почти не было видно, только глаза – голубые, холодно-стальные. Они внимательно рассматривали ее поверх маски.
Молли встревоженно села.
– Ложись, – приказал он.
– Какого черта ты тут вытворяешь?
– Я сказал, ляг.
– Черт, я сваливаю…
Он схватил ее за руку. Только теперь она заметила, что на нем перчатки.
– Послушай, я не причиню тебе вреда, – сказал он; голос его смягчился, стал почти ласковым. – Разве ты не понимаешь? В этом