и оттого правил так долго. Он также по прошествии Великого Года назначил себе двойника, и если бы принес его в жертву, то смог бы удержать власть. Но Мак Бетад отринул исконные обычаи, он почитал чужих богов и слушал чужих священников. Потому власть была у него отнята, и Лулах стал твоим tanais rig, ибо вы были объявлены королями одновременно. Но твои христианские наставники задурили тебе голову так же, как Мак Бетаду, и ты не знал, как правильно принести жертву. Тогда я сделала это за тебя. Правда, тело Лулаха не было сожжено, но это ничего – Доннкад тоже не был принесен в жертву по всем правилам…
– Прекрати! – на лице Маэля выразилось отвращение. – Ты говоришь о моем отце и своем муже!
– Я говорю о власти, которую я тебе вручаю.
– Из твоих рук я не приму ничего, – процедил Маэль Колум.
Глаза Брид сузились.
– Вот как? А корону?
– Я не собираюсь допускать тебя на коронацию, матушка.
– Тогда и коронации не будет! Ибо всегда корону на голову короля возлагала одна из нас, жриц Белой Госпожи – как Груох короновала Гилла, а потом Мак Бетада!
– Свят обычай короноваться на Сконском камне – только он и придает законность правлению.
– Сконский камень – всего лишь осколок Камня Богини на пустоши Форрес! В нем заключена древняя сила земли, оттого ему и поклоняются. И лишь жрица может обновить силу в том камне, что отдан королям!
– Не желаю слушать этот языческий бред. Отныне все будет по-иному. И скорее король скоттов лишится Камня Судьбы, чем вновь примет венец из рук женщины.
– Тогда власть королей в Альбе падет!
– Не стоит меня пугать, леди Брид Я давно уже не мальчик, и не верю в сказки о Ведьмином Камне в Форресе и в предсказания вещих сестер. Я король в своем праве, и приказываю тебе: отныне ты будешь вести себя, как подобает смиренной вдове. Ты отправишься в монастырь строгого устава, и там проследят, чтоб ты чаще стояла на коленях, молясь о своей душе, чем поднималась с них. И запомни – я не Мак Бетад, у которого не хватило духа казнить ворожею. Все замеченные в волхвовании будут приведены к пытке и наказаны. Все. Запомни это!
И он вышел. Леди Брид по прошествии нескольких мгновений вновь взялась за прялку. Руки ее дрожали, но глаза были сухи. Губы шевелились. Но повторяла ли она те слова, что шептала склоняясь над костром, или те, коими родителя из века в век клянут неблагодарность детей, невозможно было разобрать.
Вернувшись в свои покои, Маэль Колум застал Гарольда одного. Аббат Дунстан ушел почивать.
– Ты как будто обеспокоен, – сказал сакс. – Дурные вести?
– Ничего важного, – разумеется, Маэль не собирался рассказывать Гарольду о матери. Саксы и так считают кельтов язычниками, не хватало еще подтверждать их мнение. – А гнетет меня смерть Лулаха. И еще соратники Мак Бетада – я не знаю, как с ними примириться.
Здесь он вполне мог спросить у Гарольда совета. Сассенах проницателен, а его отец – самый могущественный человек в Англии. Более могущественный, чем король.
– Они желают мстить за Мак Бетада?
– Нет.