ястребов», обращаюсь к Совету Европы и Европарламенту в связи с тем, что мною захвачены заложники – граждане Евросоюза. Вы это переводите на английский. Потом все по очереди представляетесь, а то я ваши фамилии с именами выговорить не смогу. Начали репетицию!
– Мартин Лукаш.
– Густав Водичка.
– Карл Кржован.
– Франтишка Сагнер.
– Ты немка, что ли? – спросил Руслан, но тут же махнул рукой. – Один черт, какая разница. Главное, что по-английски хорошо говоришь, вот и будешь меня переводить. А вы трое, как назоветесь, больше ничего не говорите. Смотрите в камеру и чтобы морды у вас были жалостные-жалостные, будто вы уже наверняка знаете, что завтра вас в пропасть сбросят. А я буду продолжать. – Руслан встал в героическую позу и неестественно пафосным голосом стал вещать, преисполняясь собственной важностью. – Земля Кавказского имамата принадлежит только его народам, только они имеют право распоряжаться ею. Поэтому вы, европейские политики, обязаны предупредить всех западных бизнесменов, все западные фирмы, что любой, попытавшийся купить нашу землю у русских оккупантов, будет рассматриваться нами тоже как оккупант со всеми вытекающими последствиями. Мы будем взрывать ваши представительства на нашей земле, убивать рабочих и инженеров… – Руслан поперхнулся, закашлялся. – Короче, теперь вам ясно. И не вздумай меня перевирать. – Он нагнулся и заглянул в глаза Франтишке Сагнер. – Думаешь, мы тут необразованные, с гор спустились? Есть и среди нас грамотные люди. Они все, что ты переведешь, прослушают и мне доложат. А если хоть слово переврешь – мало не покажется, – предупредил он чешку. – Так что без самодеятельности. И говори убедительно, потому что я добавлю, что если хоть одна западная компания сюда сунется, я вас… – И глава террористов провел ладонью по шее, под его рукой захрустела недельная щетина. – Начали!
Руслан зашел за спины заложников, приосанился и рявкнул:
– А ну, встали на колени! Мордами на камеру. Руки за спину! А ты снимай, – приказал он Юнису.
На камере зажегся огонек. Руслан принялся возвышенно говорить о мифическом Кавказском имамате, праве здешних народов распоряжаться своей землей. Франтишка все это переводила. Древняя магнитола-батон тем временем продолжала бубнить женским голосом:
– …а теперь, дорогие наши поклонники, поступил имейл от нашего постоянного слушателя, который хочет передать своей девушке Маше радиопоздравление. Прозвучит оно на родном для нее коми-пермяцком языке. Я постараюсь прочитать его.
Заслышав это сообщение, Руслан тут же замолчал и замахал руками на Франтишку, чтобы она перестала переводить его слова на английский. Юнис, как завороженный, смотрел на старый приемник, из которого доносилась коми-пермяцкая «абракадабра».
– …что по-русски означает: я люблю тебя, желаю счастья, успехов, – продолжала вещать ведущая FM-станции, – а также наш слушатель назначает своей девушке свидание. Думаю, вам необязательно знать о точном его месте и времени. Главное, чтобы она поняла. Пожелаем и мы Маше с ее другом любви и счастья.
Речь