парни!
– А с этой чего делать будем? – тупо уставившись на хозяина, поинтересовался Буйвол.
– Из города вывезем, да в лесу бросим. Я местечко знаю, хрен, кто сыщет, – Большой посмотрел на часы, – пора выдвигаться, братва. Время! Утром у нас по плану охота!
Втроем они споро завернули труп проститутки в лежавшую на постели простыню. Большой пошел вперед, вызывать лифт, шестерки, сопя от усердия, волокли завернутое в простыню тело несчастной девушки. Выйдя с черного хода, все трое двинулись к припаркованной возле дома машине.
– В багажник девку кладите, у меня там снасти рыболовные сложены, сетями тело ее накройте, – бойко командовал шестерками Большой.
Буйвол и Чуча старательно исполнили повеление босса. В стремительно сгущавшихся сиреневых сумерках трое бандитов быстро скользнули в просторное нутро новенького мерседесовского джипа.
– Слабая больно девка попалась, два раза всего и двинул ей, – будто извиняясь, пробурчал Большой.
– В прошлый раз баба здоровая была, ты ее с полчаса метелил, пока окочурилась, – вставил Буйвол.
– Не гони пургу! Не было того раза, усек? – злобно ощерившись, навис над Буйволом его напарник Чуча.
– Правильно мыслишь, Чуча, – похвалил шестерку Большой, – на, вот, заслужил, – он достал из кармана куртки несколько стодолларовых банкнот и протянул их верзиле, – а ты, Буйвол – дурак набитый. Хрен тебе – а не баксы.
Большой и Чуча весело заржали. Буйвол же обиженно засопел. Лишенный подачки, он уставился в окно, за которым быстро проносились маленькие, покосившиеся от времени крестьянские хатки и жалкие приземистые сараюшки.
Автомобиль давно уже выехал за пределы города, пулей пролетел мимо окрестных деревенек и весело катил по проселочной дороге в сторону густого, угрюмо темневшего в наступающей ночи леса.
Сидевший за рулем Чуча предвкушал скорое застолье и последующий приезд дорогих городских проституток. Вечер перед охотой обещал быть веселым и полным плотских наслаждений. Выпустивший пар Сеня Большой тоже утратил свой обычный зверский вид. Ломовая доза влитой в вены наркоты наконец подействовала, бандит был весел и вовсю горланил песню про «ветку клена и берег Дона». Сидевший рядом Буйвол все еще дулся, но по опыту знал, что вскоре Сеня простит своего верного холуя, а, простив, наградит по-царски….
Прошуршав шинами по прелой, сырой от недавно сошедшего снега прошлогодней листве автомобиль выехал на узенькую просеку, старательно вырубленную гастарбайтерами. Просека вела прямо к «заимке», как именовал свои лесные владения Большой, и служила предметом особой гордости хозяина. Все трудившиеся на ее прокладке азиаты были обмануты и вытолканы взашей сразу после завершения работ. Особо строптивых, требовавших свои кровно заработанные «гроши», Сеня продал в рабство своему компаньону мебельному магнату Дяде Леше, тот уступил работяг крупному синдикату дорожных работ. В итоге почти полсотни несчастных невольников бесплатно трудились сейчас на строительстве дорог края.
Большой вспоминал об этих событиях