было не до общественного мнения, я тщательно обдумывала поступившее предложение, чуйкой понимая, что в нем есть подвох.
Что он имеет в виду? Играет мною или?..
Протягивая покупки, завернутые в самую обыкновенную переработанную бумагу, продавщица искренне пожелала «вернуться на землю и не улетать далеко».
Только привязывая пакет к метле, до меня дошел смысл ее пожелания. Это показалось забавным.
Рассмеялась, довольная произведенным впечатлением «особы со странностями», села на метлу и полетела восвояси.
По пути спохватилась, что забыла наложить заклинание «отвода глаз», но из-за спустившихся перьевых облаков я была наполовину невидимой, а горожане вряд смотрели в тусклое темно-синее небо.
Мои окна не горели. Это хорошо, потому что зелье совсем не готово. Пару часиков – и тогда приму наставницу с распростертыми объятиями.
И еще… я хотела посоветоваться со своим фамильяром, и сделать это без свидетелей. Сейчас, когда прочитала записку, мне нужно было услышать мнение со стороны. Вдруг я неправильно расценила ее содержимое?
Я очень надеялась, что летучая что-нибудь знает и посоветует, как поступить правильно.
– Туки-туки, мышка, – крикнула я в коридоре и положила на комод покупки, – встречай свою хозяйку. Или не соскучилась?.. Разговор серьезный есть!
Шорох крыльев раздался неожиданно очень близко от меня.
– Привет, – проскрипела фамильяша, и я в испуге вскрикнула. – Мимикрирую под обои. Твоя приходила…
– Вот черт! – привычно выругалась я.
Мышь отлепилась от бело-черных обоев и закружила вокруг меня:
– Орхидею купила, умница. Чую запах. Сейчас сделаем отличное зелье. Только достань колбасы из холодильника. Проголодалась я… А дверь – тяжелая!
И мышка села мне на плечо. А потом еще уткнулась в волосы. Этот жест показался мне таким трогательным, что я, чуть не расплакавшись, извинилась перед летучей и нарезала ей полтарелки колбасы. Вместе мы попили чай, обсуждая детали рецепта.
Мышь упрямо настаивала, что время приготовления зелья нужно тщательно рассчитать, и для большего эффекта следует приготовить его в полночь.
Я же возражала, что в книге о таком условии ничего не сказано, а значит, можно варить зелье в любое время.
– Спорщица ты, – припечатала мышь, смешно раздувая щеки.
– А ты вредная, – не осталась в долгу я.
Теперь мы сидели друг напротив друга, правда, я – на стуле, а мышь – на столе, на специально постеленном бумажном полотенце.
– Мышка, не злись, – я несмело погладила ее по крылу, которое та демонстративно поджала. – Хотела спросить у тебя вот что…
– Слушаю, – тут же оживилась летучая.
Я не сдержала улыбки. Мышь оказалась любопытной, как все девчонки. И отходчивой, в чем я видела для себя большое везение. Сама не умею долго дуться и терпеть не могу, когда дуются другие…
– Посмотри, – я протянула ей записку. – Знаешь, о чем тут речь?
Мышь прочитала записку с самым серьезным видом и