сейчас, Мишель, вы наберетесь бесценного опыта. И если уж справитесь с дельфином, то и на турнире не оплошаете! Давайте, давайте, подводите его к борту.
Обессиленный продолжительной борьбой, дельфин из воды больше не выпрыгивал. При очередном его всплытии на поверхность Михаил успел заметить, что тройной крючок на свинцовой приманке одним жалом пробил несчастному животному спинной плавник, еще одним впился в тело. Кажется, дельфин издал звук, похожий на свист… или жалобный писк…
– Давайте же, Мишель! – Педро Зурита наклонился над бортом с острозаточенным багориком наготове. – Подводите ближе, а я его…
Но подбагрить трофей ему не удалось: в то самое время, когда багор оказался занесен для удара, Михаил, перехвативший удилище в левую руку, взмахнул правой – с ножом, под лезвием которого леска, соединяющая снасть с жертвой, лопнула. Зурита все-таки попытался вонзить смертельное орудие багрения в бок обретшему и начавшему погружаться в глубину дельфину, но промахнулся, потерял равновесие и вывалился за борт.
Михаил отбросил удилище и помог забраться в лодку напарнику – мокрому, злому, к тому же еще и утопившему багорик…
Глава 3. Дорожное происшествие
Епископ Хуан де Гарсилассо славился своим сварливым характером, да и внешне не производил приятного впечатления. Впервые его увидев, суеверный человек вполне оправданно мог решить, что перед ним выходец из могилы – до такой степени настоятель местного кафедрального собора был худ и бледен – в самый раз непослушных детей пугать.
Тем не менее Хуан де Гарсилассо имел во всей округе очень значительное влияние в политических делах, которые интересовали его гораздо больше дел духовных. Он никогда не повышал голос, порой вообще говорил еле слышно, цедя слова сквозь тонкие синеватые губы. Но смысл каждой произнесенной им фразы неизменно доходил до собеседников, взглядов которых епископ так же неизменно избегал. И никто, начиная от простого служащего церкви и заканчивая прокурором и мэром города, даже думать не смел, чтобы испортить с ним отношения, наоборот – каждый старался по мере своих сил угодить злопамятному и до невозможности своенравному епископу.
Сегодня Хуан де Гарсилассо пребывал на редкость в приподнятом настроении. Даже, садясь на заднее сиденье в автомобиль с откидным верхом, епископ подбадривающе похлопал по плечу своего водителя Алекса, чему тот немало удивился – никогда еще такого не было!
Причиной же столь необычного поведения было то, что этот новенький, блестящий на солнце стальными ручками и черным лаком автомобиль стал его единоличной собственностью. Это был досрочный подарок мэра, а значит, и всей мэрии на его семидесятилетие. Юбилей должен был состояться через несколько дней, и вообще-то мэр готовил епископу сюрприз, но Хуан де Гарсилассо прознал об этом от осведомителей и специально приехал на пригородную виллу мэра на старом автомобиле, чтобы вернуться домой на новом кадиллаке.
Он велел Алексу ехать медленно, чтобы тот смог привыкнуть к новому рулю, да и спешить Хуану де Гарсилассо