его байки про заводские испытания, про молодых лаборанток и танцы в городском парке Харькова.
Подошли командиры танков: коренастый сержант Началов на чуть кривых кавалерийских ногах и худощавый старшина Шевырев, сосредоточенный, со шрамом от ожога на щеке и с не по возрасту заметной сединой на висках. По очереди доложили о готовности танков.
Алексей с минуту молчал, поглядывая на командиров, подбирая слова. Сейчас следовало, как казалось молодому лейтенанту, не отдавать сухой строгий приказ, а поставить задачу и убедиться, что каждый проникся ее важностью.
– Знаете, с чем возвращаемся? – спросил Соколов.
– Так точно, – ответил за всех Шевырев, дернув обезображенной щекой. – Документы у нас секретные немецкие, планы их. Командованию доложить срочно надо.
– Слушайте приказ. – Алексей постарался сделать уверенное лицо и отдать приказ спокойно, как на учениях. Мол, ничего сложного, просто очередная вводная. – Два танка лейтенанта Задорожного пойдут первыми. Он будет доставлять документы. Задача нашего взвода – прикрывать взвод Задорожного, принять, если потребуется, на себя удар немцев, отвлекать немцев, давая возможность нашим товарищам прорваться в штаб корпуса. Задача ясна?
– Яснее ясного, – угрюмо кивнул Началов. – Помирай, значит, а выполни. Прими удар на себя.
– Война, сержант, – напомнил Соколов, удивленно глядя на командира танка, всегда уверенного и хладнокровного. – Враг топчет нашу землю, народ вручил нам оружие и послал защищать свою страну. Там женщины, старики, дети страдают под игом фашистов. Мы защитники, это наш долг! Умирать, говорите? Если надо, то и умирать будем! За своих родных и близких, за свой народ, землю свою, предками нашими завещанную, защищать будем до последнего вздоха, пока рука держит оружие!
– Что вы, товарищ лейтенант! – Началов опустил голову, потом снова поднял глаза на командира. – Я же просто так сказал. Мол, приказ ясен. Не впервой! Били, бьем и будем бить их всегда.
– Будем, – кивнул Соколов. – А Задорожный пойдет первым потому, что у него машины в лучшем состоянии. У него шансов больше на гусеницах прорваться. Будем прикрывать его, помогать ему выполнять задачу. Потеряем танки, значит, возьмем автоматы и будем возвращаться пешком, действовать по обстоятельствам. На время рейда своим заместителем назначаю старшину Логунова. Все. Вопросы? Нет вопросов. Тогда по машинам, ждать приказ «заводи».
Говорить больше не о чем. Да и не хотелось говорить. Расслаблять солдат душещипательными беседами, напоминать им, что дома их ждут жены, матери, невесты? Это всегда было сложно для Алексея. Отдавать приказ идти на смерть и не говорить при этом теплых слов. Они солдаты, он тоже солдат. Их долг защищать свою землю и свой народ.
Долг!
Две «тридцатьчетверки» пылили впереди на расстоянии двухсот метров. Первой шла машина старшего сержанта Бурлакова. Опытный командир, несмотря на то, что ему всего двадцать пять лет, он отвоевал год, горел в танке, сменил три экипажа.