Я думал, это американский или европейский проект.
– Нет. Купидонский. Ведь вот же, маленькая страна…
– Как-никак, член Британского содружества.
– Разве что. Короче, они придумали эту Нассали, и она заполонила все шопы мира. Там такая политкорректная история, как говорится, дети разных народов. Этот самый Хули и его сестра Пердела (в оригинале с одним «л») – латиноамериканцы. Дальше – арабчонок Насри, японцы Сики и Саки, эти – двоюродные, так сказать, кузен и кузина и, понятное дело, из Нагасаки. А как тебе – негритяночка из Экваториальной Африки Соска Хэ?
– Как? – не удержался Женя.
– Как слышал. Соска Хэ. Причем, «Х» – именно по-русски, не английское «аш» с придыханием, а – как они наше «х» записывают – «ка аш». (Математику в разговоре с математиком было удобней называть английские буквы именами их латинских предшественниц.)
– Да это нарочно! – сказал Женя.
– Я уверена! Потому что там есть и русский мальчик, так у него вполне человеческое имя – Виктор Облыгин.
– Может, это по-купидонски неприлично звучит? – предположил Женя.
– Может, – согласилась Женя. – Там еще собачка есть. Поцци.
– Это что-то из Бабеля? Или одесских анекдотов?
– Ну да. Я всегда знала, что что-то неприличное. А тут мне Ленка Арнштром перевела. Это по-еврейски именно он и есть.
Женя легким касанием тронула поц мужа. Тот ответно протянул руку и коснулся ее груди.
После всего произошедшего эти касания ни к каким серьезным последствиям привести не могли, разговаривать им сразу расхотелось.
И через несколько минут они заснули.
Теперь насчет проекта «Насалли».
На очередной Франкфуртской книжной ярмарке представители Жениного издательства познакомились с купидонцами, а вскоре был подписан и контракт на четыре миллиона долларов.
Собственно говоря, там, на ярмарке гендиректор издательства Михаил Карпин не успел вникнуть в суть проекта. Но он увидел бесконечную галерею симпатичных куколок и предметов их обихода, от солнцезащитных очков до крохотной клизмы, и несметное количество ярких изданий, напечатанных всевозможными шрифтами включая то ли тайские, то ли корейские загогулинки (он не очень в них разбирался) и болгарскую кириллицу. Убедившись, что никакой другой кириллицы, ни белорусской, ни, скажем, казахской, на стенде нет, Карпин вернулся к своему стенду и отправил своего зама, Милу Чан, наводить мосты. Мила очень быстро выяснила, что весь бывший Советский Союз был белым пятном на карте Риджуотерз Паблишнг Хауз, владельца бренда «Нассали». В то время, как весь остальной мир, за незначительными исключениями, буквально завален купидонской продукцией, верней, китайской – по купидонским эскизам. Однако, как заманчиво ни описывала Мила блестящие перспективы экспансии на «практически бездонный рынок СНГ и Балтии», риджуотерцы были непреклонны: они были убеждены, что с русскими (в число которых они включали и всяких эстонцев и туркмен) нельзя иметь никаких дел.
Единственным, чего добилась Мила, было их кислое согласие на то, чтобы по возвращении