в четвертом часу двинулись домой.
За городом все смотрится по-другому. Вот и на этот раз проблемы мужа отошли на второй план, что́ дало возможность Ж(ж)ене поделиться тем, что происходило на ее на работе. Обычно она не особо распространялась на эту тему, подсознательно считая свою редакторскую деятельность вторичной по сравнению с работой супруга, занимавшегося более или менее тем, чему их учили пять лет в Университете. Но, как было сказано выше, за городом все меняется.
Некоторое время назад Жене поручили редактирование серии книжек для девочек…
– Да если бы для девочек! – воскликнула Женя, в то время, как Женя выруливал с дороги, засыпанной гравием, на бетонку. – Это какая-то школа гейш, если не сказать сильнее. Скажем, я делала «Энциклопедию для девочек». Так там о чем говорилось? Как подобрать косынку под цвет глаз. Или, например, какая наклейка подходит для школьной сумки, а какая – для косметички.
– Косметички! Это тебе не школа гейш?
– Женя, ты живешь в прошлом веке. «Косметичка» сейчас нормальное слово, вроде как в наше время «пенал». Нет, ты не представляешь! В этой моей новой серии нет речи про красиво-некрасиво или, там, гармонирует-негармонирует. Нет, прямо пишут: как выбрать юбку, чтоб понравиться мальчику? Как подколоть свою подругу? Что сказать мальчику, чтоб он пригласил тебя на вечеринку? Не в кино, даже не на дискотеку, а – на вечеринку!
– Терпеть не могу это слово. Какое-то оно не русское.
– А какое? «Вечер…»
– Не знаю. «Вечер», конечно. Но все равно от него веет американщиной.
– Вообще, да, – согласилась Женя. – Хотя почему, непонятно. Да это еще что! Слово «вечеринка» я сама вставила. А у переводчицы было просто и незамысловато «пати».
Прочла я книжечку новейшую
и сразу оказалась гейшею, —
с ходу сочинил Женя. И дальше, слушая жену вполуха, принялся придумывать следующие две строчки, заранее наметив последнее слово во второй строке. Рифму «гладью», вполне подходившую для галантерейной темы, он категорически отверг как, пусть и классическую, но банальную. «Ладья» не подошла ни по смыслу, ни ударением. Женя продолжала свои сетованья, а каламбур все не вытанцовывался. Еще пара минут, и будет поздно развивать двустишие, которое к тому времени скроется за поворотом дороги. И вдруг получилось! Просто надо было не зацикливаться на «–дь», а использовать «–ть».
Надену покороче платье
и в садик побегу, как блядь, я.
Женя каламбур оценила, но уточнила:
– Только не садик. Эта серия – от восьми лет.
– И на том спасибо! Ну хорошо, не «в садик», а «в школу».
Вот так они коротали те три часа, которые заняла в воскресный вечер дорога, в будний день отнимающая минут сорок. Впрочем, пробки не были для них неожиданностью. К тому же тихо играло радио классики и джаза. А когда начались «Венгерские танцы», Женя увеличил громкость, и они вообще замолчали. Брамса сменила джазовая программа, да