появилось какое-то новое, трагичное выражение, – но это был трагизм не страха, а удивления. Я тогда, еще только выйдя из церкви, заметил это, но ничего не понял» (Александрова Т. Л., Суздальцева Т. В. Русь уходящая: Рассказы митрополита Питирима).
В тот день в немногих уцелевших в России храмах шли торжественные богослужения. Русская Православная Церковь чествовала праздник – день Всех святых, в земле Российской просиявших. Возносились молитвы святым русским инокам, заступникам перед Богом за родную землю, великим русским воинам – Александру Невскому, Димитрию Донскому, Андрею Боголюбскому, Пересвету и Ослябе…
«Это знаменательное совпадение, несомненно, не случайно!.. Мы верим, что это есть знак милости русских святых к общей нашей Родине, и дает нам великую надежду, что начатая борьба кончится благим для нас концом». Так говорил экзарх Московской Патриархии в Америке – митрополит Вениамин (Федченков) на народном собрании в Мэдисон-сквер-гарден (Нью-Йорк) вечером 2 июля 1941 года. По сути это был день русской славы, праздник чествования лучших людей, духовной опоры страны, творивших историю или же скромно, затаенно выполнявших свой молитвенный подвиг. По Божиему промыслу именно этот день и стал началом жесточайших испытаний для нашего Отечества.
«Войну ждали, к войне готовились. Еще в 1931 году И. В. Сталин в одном из своих выступлений так определил дилемму, которая с неотвратимой жестокостью встала перед советской страной: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». К 1941 году, ровно через 10 лет, СССР стал одной из трех-четырех стран в мире, способных производить любой вид промышленной, в том числе и военной, продукции. Но скачок в развитии тяжелой индустрии был куплен дорогой ценой: тотальной административной коллективизацией деревни, низким уровнем жизни большей части населения, ограничением прав и свобод граждан, всевластием карательно-осведомительной системы.
Однако война все равно началась неожиданно, перечеркнув советскую историю на то, что было “до войны” и то, что случилось со страной в годы войны» (Одинцов М. И. Патриотическое служение Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны).
Война неожиданно вторглась в человеческие жизни, жестоко ударила по ним, разбивая вдребезги мечты и надежды. И чьи-то сердца впервые, может быть, обратились к Богу перед лицом страшной беды.
«Мне исполнилось 18 лет… – вспоминала С. Панасенко, младший лейтенант, фельдшер мотострелкового батальона. – Я такая радостная, у меня – праздник. А все вокруг кричат: “Война!” Помню, как люди плакали. Сколько встречала людей на улице, все плакали. Некоторые даже молились. Было непривычно… Люди на улице молятся и крестятся. В школе насучили, что Бога нет. Но где наши танки и наши красивые самолеты? Мы их всегда видели на парадах. Гордились! Где наши полководцы? Буденный… Был, конечно, момент растерянности. Короткий момент… А потом стали думать о другом: как победить?» (Алексиевич С. А. У войны не женское лицо).
«Мир сразу переменился… – вспоминала