с Абри чуть не отдавили друг другу пятки, торопясь скорей от нее уйти, и вскоре вывалились из коридора в прихожую, в пасть лестницы.
– Она – дьявол во плоти, – слишком громко прошептала Абри, взлетев по ступеням.
– Абри, – зашипела я и, наступив на край своего платья, услышала за спиной голос Картье.
– Бриенна!
Я ухватилась за перила, чтобы не упасть. Восстановив равновесие, обернулась и взглянула на своего наставника. Картье стоял в прихожей. Белую тунику на талии перехватывал ремень, а серые бриджи оказались почти одного оттенка с моим платьем. Он застегивал свой голубой плащ, готовясь выйти в дождь.
– Господин.
– Полагаю, ты захочешь получить еще одно персональное занятие после нашей утренней лекции с Цири? – Картье смотрел на меня, ожидая ответа, который и так знал заранее.
Я почувствовала, как перила заскользили под рукой. Мои волосы растрепались, падая на лицо непокорными каштановыми кудрями, платье промокло насквозь, с подола струилась вода, тихой капелью звеня на мраморе. Я знала, что в его глазах выгляжу просто ужасно: совсем не как валенийка, чья страсть вот-вот раскроется, и не как ученая, которую он пытался из меня вылепить. Несмотря на это, я подняла подбородок и ответила:
– Да, благодарю вас, господин Картье.
– Возможно, в следующий раз письмо не помешает нашему уроку и ты будешь более внимательна, – вдруг добавил он. Распахнув глаза, я смотрела на него, пытаясь прочесть мысли, таившиеся за бесстрастным лицом.
Он мог наказать меня за то, что я передавала письма Франсиса и Сибиллы, как за нарушение правил. Оставалось только ждать, чего он потребует.
Затем я увидела, как дернулся уголок его губ – слишком мимолетно, чтобы счесть это улыбкой, но я хотела, чтобы это была она. Он кивнул мне, прощаясь.
Я смотрела, как Картье шагнул за порог и исчез в буре, и гадала, смеялся он надо мной или жалел. Мне хотелось, чтобы он остался, и все же я испытывала облегчение от того, что он ушел.
Я поднималась по лестнице, оставляя за собой дорожку воды и раздумывая, почему Картье всегда вызывал во мне противоречивые желания.
Глава 2. Мэванский портрет
Я избегала художественной мастерской с моего первого провального года в Магналии. Но этим дождливым вечером, осторожно переступив порог, со спутанными, мокрыми волосами, я вспомнила, что значила для меня эта комната, сколько прекрасных минут она мне подарила. Мне вспомнились бесчисленные утра, когда мы с Орианой делали наброски под внимательным руководством госпожи Солен. Вспомнилось, как я впервые использовала краски, как в первый раз попыталась нарисовать иллюстрацию, как впервые принялась за гравюру. Затем мне вспомнились мрачные минуты, все еще терзавшие меня, подобно незаживающей ране. Момент, когда я осознала, что мои работы – слабые и плоские – пятнали лист, в то время как рисунки Орианы дышали жизнью. День, когда госпожа Солен отвела меня в сторону и мягко сказала: «Возможно, тебе стоит заняться музыкой, Бриенна».
– Ты пришла!
Я обвела взглядом