что существует мой опубликованный роман. Я металась по комнате, как испуганная птица. «Книга должна быть здесь! – стучало в голове. – Она здесь!» Но тут меня осенило. Не исключено, что мое видение отражало не реальность, а выдумку! Возможно, мое сознание не могло зацепиться за действительные события, и потому мозг создал собственную их версию. Подсознание подбросило идею о писательском успехе, потому что это была моя заветная мечта.
Я побежала обратно наверх. Полки в кабинете были заняты папками с файлами и самоучителями по компьютерам; в спальне вообще не было книг, как я поняла еще утром, когда обследовала дом. Я застыла на мгновение, потом увидела на столе компьютер, мертвый, с темным экраном. Как ни странно, я как будто знала, что надо делать. Я нажала кнопку на блоке питания под столом, машина послушно загудела, и через секунду загорелся экран. Из динамиков, стоящих слева и справа, зазвучала приятная музыка, потом появилась картинка. Это была фотография нас с Беном, мы улыбались. Наши лица закрывал прямоугольник. В нем я прочитала: Имя пользователя. И ниже другое слово: Пароль.
В моем недавнем видении я печатала на машинке, и мои пальцы плясали по клавишам почти инстинктивно. Я перевела мигающий курсор в окошко Имя пользователя и приготовилась начать. Интересно, умею ли я печатать? Я опустила пальцы на выпуклые квадратики клавиш. Они двигались без труда, мизинцы легли на нужные клавиши и остальные пальцы естественным образом заняли свои места. Я закрыла глаза и, почти не думая, начала печатать, прислушиваясь только к своему дыханию и легкому щелканью клавиш. Закончив печатать в окошке, я посмотрела, что же получилось. Думала, что бессмысленные символы, но увиденное поразило меня.
Съешь ещё этих мягких французских булок да выпей чаю.
Я уставилась на экран. Значит, это правда. Я умею печатать! И возможно, мое видение – все же не фантазия, а воспоминание.
Возможно, я написала роман.
Я побежала в спальню. Это какой-то бред! На секунду меня охватило чувство, что я схожу с ума. То я была уверена, что роман существует, то сомневалась. Книга казалась мне реальной и в то же время плодом фантазии. Я не помнила никаких подробностей, ни сюжета, ни героев, даже не помнила, почему выбрала такое название, и все же чувствовала, что он есть, словно орган внутри меня, словно сердце.
Но почему же Бен мне ничего не сказал? Почему не поставил книгу на видное место? Я представила, что книги лежат где-то в доме, бережно завернутые в бумагу, в коробке, может, в подвале или на чердаке.
И тут меня потрясла простая мысль. Бен сказал, что я работала секретарем. Возможно, этим и объяснялось мое умение печатать – только этим.
Я вытащила из сумочки телефон, не посмотрев какой и почти не задумавшись, кому позвонить. Мужу или доктору? Сейчас они оба были мне чужими людьми. Я открыла мобильный с крышкой, пролистала меню, пока не увидела знакомое имя, и нажала кнопку вызова.
– Доктор Нэш, это Кристин, – сказала я, когда он ответил; он начал что-то говорить, но я перебила его: –