не было?..
Димыч делает загадочное лицо.
– Убью! – в ответ на это говорю я.
– Ну, мне Оля рассказала, – вновь поджимает губки Димыч.
– А она-то откуда знает? – изумляюсь я.
– Ей брат рассказал, он там был. Или кто-то из его знакомых там был и ему пересказал.
Мужики совсем разучились держать язык за зубами! Лучше бы они почаще выпускали его наружу с другой целью. Да-да, Игорь, к тебе это тоже относится!
Оля – моя самая старшая подруга и одновременно младшая сестра очень крупного нефтяника. И этот брат является для нее светочем жизни. А так как этот светоч берет от жизни все (включая кокаин и подружек-близняшек), то Олино представление о мужчинах, скажем так, не очень, и личная жизнь, увы, не складывается. В тридцать лет она еще одинока, и чтобы компенсировать затянувшийся целибат, завела себе йорк-терьера.
Премерзкое животное, я вам скажу. Помесь кошки с крысой. Но Оля его обожает и называет «сыночком», а его половые органы (внимание!) – куконьки. И я не шучу! Мало того, Оля таскает с собой «сыночка» всегда и везде, поэтому встречаться с ней теперь можно только в кафе «Пушкинъ», куда допускают мелкую животинку (у самого ресторатора-«пушкиниста» Деллоса – джек-рассел-терьер, если не ошибаюсь). Впрочем, йорки – популярная игрушка (даже у моей домработницы есть) и за животное уже не считается. Но такой спрос породил типично московское предложение – заводчики накалывают клиентов и подсовывают бракованный товар: с неправильным окрасом или с посторонними помесями. Но Оле, благодаря заоблачным связям ее брата, удалось найти производителя и чемпиона породы. И теперь этот чемпион трахает все, что ему напоминает сучку! Однажды даже пристроился к унтам одной блестящей поп-дивы. Я просто рыдала от смеха, но Оля обиделась за своего «сыночка» и чуть не растерзала поп-диву в унтах за ее визги. По-моему, «сыночек» – это единственный Олин недостаток.
В отличие от меня Оля провела две чудесные недели на Бали, а так как я тоже сверкала сгоревшим носом и скулами, то разговор вполне естественно зашел о солярии. Итак, если я загораю в солярии, то только в вертикальном, чтобы не оставалось специфических белых пятен (кто загорал в горизонтальном – знает, что я имею в виду). И обязательно надеваю купальник, как будто я загорала на пляже. К тому же косметолог мне сказала, что кусочки ткани хоть какая-то защита от онкологических заболеваний – и сверху, и снизу. А эта дурища загорает голышом и с пеной у рта доказывает, что так выглядит естественнее. Это загар-то из солярия естественный?! Да за километр видно, что ты облучилась под ультрафиолетовой лампой! В итоге сцепились чуть не до драки. Вовремя встрял официант с солянкой. Помолчали.
Оля закурила какую-то бездымную сигарету, покосилась на мою, обычную («сыночек» не переносит табачного дыма, гаденыш!) и спросила:
– Ну, а как твой, не лелеет прошлое?
Я насторожилась:
– С чего бы это?
– Ну, так как он мазохист, то, что ему устроила Анжелка, ему доставляло явное удовольствие.
– Хм, что-то