обратилась она к дочери, с интересом рассматривая улыбающуюся внучку.
– Наташа.
– Хорошее имя.
Марина Ивановна, протянула ребенка матери и, сев к столу, произнесла:
– Я в общем-то вот зачем зашла. Ты, надеюсь, не забыла, что у меня на следующей неделе юбилей?
Настя промолчала, пристально взглянув в глаза матери, пытаясь понять, что она хочет этим сказать.
– Будет много гостей, включая молодежь, – продолжила Марина Ивановна. – Мне бы хотелось, чтобы ты тоже там была. Не возражай! – оборвала она попытку дочери что-то произнести. – Ты моя единственная дочь и я хочу тебя представить новому обществу. Более того, я хочу, чтобы ты стала частью этого общества. Ты должна хорошенько над этим подумать. Я не принуждаю тебя жить с нами, но и не хочу, чтобы ты была оторвана от нас, прозябая здесь… в нищете, одна. Не забудь, что у тебя теперь ребенок. А без денег, сама понимаешь, что из нее может вырасти.
– Скажи лучше, что тебе будет стыдно перед этим обществом, если у тебя будет дочь жить в нищете, – грубо ответила Настя.
– Ты всегда любила переворачивать все с ног на голову и провоцировать меня! – фыркнула Марина Ивановна. – Ты знаешь, меня больше заботит будущее моей внучки, а не то, что ты обо мне думаешь. У тебя совершенно отсутствует жизненный опыт, и на твоем месте я бы прислушивалась к тому, что говорят взрослые.
– Послушав тебя, я должна по твоему примеру ложиться под каждого, кто поманит меня деньгами, – язвительно произнесла Настя.
У Марины Ивановны все закипело внутри, и она еле сдержала себя, чтобы не дать дочери пощечину. Но, справившись с гневом, женщина произнесла после некоторой паузы:
– Я все же надеюсь, что ты будешь благоразумной и примешь мое предложение. – Она бросила на дочь пристальный взгляд и добавила: – Мне пора, проводи меня.
Замешкавшись в дверях, в тот момент, когда Настя возилась с замком, открывая дверь, Марина Ивановна незаметно вытащила пачку тысячерублевых купюр из своей сумочки, и положила на трюмо в прихожей. Это был наказ Михаила Борисовича, его видение того, как приучить Настю к себе и к легким деньгам.
Закрыв дверь за матерью, девушка хотела было уже вернуться в кухню, чтобы разобрать сумки, которые принесла Марина Ивановна, но ее взгляд упал на пачку денег.
– Что это такое?! – пораженная и возмущенная увиденным, воскликнула она. Открыв дверь и выбежав в коридор, в надежде догнать мать, она лишь услышала звук опускающейся кабины лифта. Вернувшись в квартиру, она села на кровать рядом с дочкой и произнесла:
– Ну вот, Наташка, произошло то, чего я боялась. Нас с тобой купили. Теперь, я буду обязана матери за ее мерзкий жест благотворительности. С одной стороны, это выглядит так низко и грязно, а с другой… нам ведь с тобой так нужны эти деньги.
В сумках, которые машинально начала разбирать Настя, было все необходимое для ребенка: подгузники, молочные смеси, детское питание, пеленки, распашонки, набор сосок, игрушки и многое другое. Девушка терялась в догадках и не понимала, что это было со стороны ее матери… Ей вспомнились слова крестной, о возможной перемене