не чесали языки, курили сигары, временами поглядывая окрест, присматривая за лошадьми.
Всматриваясь в синие очертания скал, наливавшиеся ознобной темнотой, Вентуро треклятил день, когда добровольцем записался в ополчение маэстро де кампо. Деньги, правда, дон Сальварес платил исправно, но проку от них было мало. Дорога в седле съедала и без того краткое время утех, которые, как Божья милость, выпадали на сол-датскую долю. «Уж лучше бы я прозябал в Пескадеро… через год-другой выбился в коррехидоры… завел семью и, может быть, счастье поселилось бы в моем доме…» – капрал прикрыл уставшие глаза, отдаваясь воспоминаниям.
Захолустье, в котором он жил, мало чем отличалось от подобных ему миссий. В Пескадеро правили все те же неписаные католические законы святых отцов-основателей. За преступления и проступки обращенных в христианство индейцев обычно выставляли к «позорному столбу» или проводили «публичное порицание», иногда в тесных стенах самой iglesia, где приговоренного, одетого в особую, грубую покаянную одежду, всячески поносили. Нарушителей покоя секли розгами и воловьими кнутами до двадцати пяти ударов, если осужденного не хотели забить до смерти… Провинившихся женщин, индейских скво, монахи при этом любили сечь сами81. Существовало и тюремное заключение, первоначально пожизненное, а позже – это уж было на памяти самого Вентуро – замененное десятилетним сроком. И хотя смертной казни как наказания в Пескадеро отродясь не было, святые отцы с присущей им ловкостью всегда умели убирать неугодных. Мало ли где в такой глуши мог пропасть человек: оступился в горах, утонул, погиб в когтях горного льва… Словом, стоит сказать, что этим негласным правилом служители церкви пользовались в Калифорнии, да и во всей Новой Испании с неменьшим успехом, чем в цивилизациях Старого Света.
Краснокожие, доведенные до полного послушания, слепо повиновались сим правилам. Вентуро и сам не раз наблюдал, как туземцы бросались на землю по приказанию своего патера, смиренно, как овцы, получали свои удары бичом, а позже с благоговением благодарили священника и целовали его руки. «Эти несчастные живут в более тяжком рабстве, чем негры, работающие в рудниках»,– говорил как-то заезжий министрбнт82 из Сан-Хосе, привозивший в далекие миссии устные указания его святейшества Доминико Наварры.
Однако Вентуро, в жилах которого на четверть текла кровь индейцев талова, был рад заведенному порядку: продукты выдавались жителям Пескадеро с общественных складов и по строго установленной норме. Под своим неусыпным оком держали монахи и приготовление блюд, настрого запрещая есть мясо и рыбу сырыми, приучая варварскую паству к растительной пище и храня при себе ключи от пилйт83 с ч‰чей84. Пьянство, к разочарованию многих, преследовалось рясоносниками любого ордена особенно сурово и энергично. И, право, не потому, что отцы-бенедиктинцы85, равно как капуцины86, иезуиты87, францисканцы, доминиканцы и другие ревнители веры были уж такими великими моралистами. Отнюдь, просто пьяный