кастрюле, через час становился несъедобным, единственным пригородным транспортом оказалась переполненная электричка, а единственным развлечением – бар со стриптизом и борделем на втором этаже. Здесь не было ни неба над головой, ни зеленых полян, ни водных просторов, ничего такого, что кажется мелочью, когда оно в изобилии, но воспринимается как вещь первой необходимости, когда ее нет. Сознание Джеральда упорно отказывалось считать своим домом гигантский подземный муравейник, и это была единственная вещь, о которой умолчали кадровики «Уйгурского палладия».
Кадровики крупных компаний знают свое дело, их не в чем упрекнуть, все статьи контракта соблюдались неукоснительно, а обо всех неудобствах Джеральда предупредили заранее. А то, о чем никто не сказал Джеральду, то, что на Земле казалось ему ерундой, на самом деле оказалось вещью первостепенной важности, но ни один адвокат никогда не назовет эту вещь веским основанием для того чтобы начать дело о расторжении контракта. Все законно, считается, что трудовой кодекс Гефеста полностью компенсирует все неудобства, гигантская по земным меркам зарплата, колоссальные скидки на пользование виртуальностью, пенсия в сорок лет, огромная страховка на случай несчастного случая, прогрессивная система оплаты, гарантированное продвижение по службе, если ты действительно занимаешься делом, а не валяешь дурака… все прекрасно, но вот только ад от этого не перестает быть адом. Нельзя строить жизнь там, где нет будущего, а будущего на Гефесте как раз не было. Здесь не было ни школ, ни детских садов, потому что идиоты, желающие завести здесь ребенка, встречались настолько редко, что детские учреждения себя не оправдывали. Здесь оказалось совершенно невозможно встретить нормальную женщину, и это неудивительно, потому что большинство рабочих вакансий предназначались для мужчин, и самой распространенной женской профессией на этой планете была древнейшая, причем ее представительницы заключали такой же пятилетний контракт, как и все остальные рабочие. Приезжая на эту планету, никто не собирался пробыть здесь дольше нескольких лет, а когда ты считаешь свое пристанище не домом, а общежитием, нет смысла его обустраивать. А когда общежитием становится целая планета, она превращается в настоящую помойку. Больше всего на свете Джеральд мечтал вернуться домой, об этом мечтали все рабочие, кроме совсем клинических идиотов и мерзавцев, но стандартный контракт заключается на пять лет, а при досрочном разрыве требуется выплатить такую неустойку, что вопрос снимается сам собой.
А самое противное было то, что почти никто из старожилов Гефеста не вернулся на Землю. Этого хотели все, но не возвращался почти никто. Да, правительство Гефеста предоставляет беспрецедентные социальные гарантии, об этом знают все, но мало кто из рабочих задумывается о том, что даже беспроцентный кредит нужно когда-то отдавать, а когда приходит понимание, обычно бывает слишком поздно, пятилетний контракт успевает превратиться в пожизненное рабство. Нет, формально это не рабство, можно