никто уже к нам не цеплялся.
– Не знаю, зачем ты с этими ребятами связался, – проговорила Таня.
– Терпеть не могу таких, как они.
– Каких? Они такие же, как все. Чем ты от них отличаешься? Тоже любишь джаз и все такое…
– Я всю жизнь работаю! – почти закричал я.
Непонятно, почему все это меня так сильно задевало, еще вчера я бы только хихикнул и смолчал, а сегодня вот ругаюсь, кричу.
– Я всю жизнь работаю, – повторил я, останавливаясь у какой-то витрины. – Всю жизнь работаю, как ишак, и только тех люблю, кто работает, как ишаки. Я ишаков люблю, чудаков, а не таких умников!
– Работаешь ты только для пижонства, – сказала она, поворачиваясь лицом к витрине.
– Молодец! – засмеялся я. – Умница!
– А для чего же еще?
– Чтобы жить, понимаешь? Чтобы есть! Ням-ням мне надо делать, понимаешь?
– Мог бы спокойно работать в газете.
– Кабы мог, так и работал бы, – сказал я и тоже повернулся к витрине.
На витрине в левом углу красовался Рубинштейн, вырезанный из фанеры. Отличный такой Рубинштейн, с гривой волос, с дирижерской палочкой. А в правом углу – лупоглазый школьник, похожий на Микки-Мауса, с карандашами и тетрадками в руках. Это был магазин культтоваров и канцпринадлежностей.
– Ну чего тебе от физика-то нужно было? – спросила Таня.
– Ничего, просто чтобы он отшился.
На самом деле я ругал себя за ссору с физиком. Я тоже оказался пижоном, проявляя свой дурацкий снобизм, прямо выворачивался весь, куражился, вроде Барабанчикова. Но мне действительно хотелось, чтобы он ушел. Хороший ты или плохой – уходи, физик!
Мы замолчали и долго молча разглядывали витрину, она – Рубинштейна, а я – мальчика. Вдруг она прикоснулась к моей груди. Я посмотрел: оказывается, рубашка у меня была грязная.
– Что это? – прошептала она. – Улица Лабораториум, да?
– Глупости какие, – громко сказал я. – С чего ты взяла?
– Ты так же пачкался тогда, когда лазал в башню.
– Нет, это в другом месте. – Я застегнул пиджак. – Что ты мне хотела сказать?
– Ах да! – Она поправила волосы, глядя в витрину. – Ты подал на развод?
– Да. А ты?
– Я тоже.
– Прекрасно. – Я шутовски пожал ей руку. – Встречный иск. А что ты написала?
– Ну что? – Она пожала плечами. – Как обычно: не сошлись характерами. А ты?
– А я написал, что меня не устраивает твой идейный уровень, что ты не читаешь газет, не конспектируешь и так далее.
– Ты думаешь, это сработает? – засмеялась она.
– Наверняка, – ответил я, и она опять засмеялась.
– Скажи, – сказала она, – а зачем ты поехал в эту экспедицию?
– Во-первых, я понятия не имел, что попаду в вашу группу. Мне просто надо было уехать из Москвы, а во-вторых, почему бы мне не быть здесь?
– Понятно, – вздохнула она. – Проводишь до гостиницы?
– Вон физик возвращается. Он и проводит.
Я долго смотрел, как удалялись физик и Таня, в конце улицы, под фонарем он взял ее под руку.