женщины стоятъ высоко, былъ бы немыслимъ тотъ настойчивый вопль о свободѣ развода, что гуломъ идегь по всѣмъ государствамъ Европы и громче всего едва-ли не y насъ въ Россіи, то тяготѣніе къ гражданскому браку, что замѣчается положительно во всѣхъ слояхъ, слагающихъ современную жизнь. Мужчины исписали сотни томовъ въ улику женъ, бросающихъ мужей своихъ, какъ перчатки, женъ – безсердечныхъ разорительницъ, кокотокъ семейнаго очага. Есть такія, множество ихъ, и правильно ихъ описываютъ. Но, правильно описывая, забываютъ ту истину, что не растетъ пшеница на незасѣянномъ полѣ… Мы вытѣснили изъ обихода нашего жену-мать, – такъ нечего и плакаться, что семейныя поля покрываются волчцами и терніями, пламя домашняго очага гаснетъ, и, во мракѣ и холодѣ бездѣтныхъ и малодѣтныхъ супружествъ, бѣснуется отъ бездѣлья жена-кокотка, которая не заправская кокотка потому только, что – подходящаго случая покуда не выпало. A выпадетъ случай, – и станетъ, ничто же сумняшеся и никого не жалѣя.
Мы создали вопросъ о женскомъ трудѣ и женской равноправности? Но опять – не условная ли это ложь? Не вопросъ ли это, поставленный въ пространствѣ, даже безъ особыхъ стараній объ отвѣтѣ? Увы! Если бы имѣлся хоть намекъ на послѣдній, исчезла бы сама собою и добрая половина вопроса о проституціи. Не думайте, что я стану говорить жалкія слова и рисовать избитыя сентиментальныя картины, какъ бѣдная, но честная дѣвушка тщетно искала работы, чуть не умерла съ голоду, чуть не утопилась отъ безработицы и желанія остаться бѣдною, но честною, и какъ, все-таки, жажда жизни взяла свое и бросила ее въ гнусное лоно порока. Все это бываетъ, все это очень жалостно, но дѣло-то не въ томъ. Это – исключенія, это – аристократія падшихъ, это – орнаментъ порока, а суть-то – въ общей ихъ массѣ и заманчивомъ общемъ правилѣ, ею властно руководящемъ. Властность же и заманчивость этого правила заключаются въ томъ, что въ нашемъ высококультурномъ обществѣ ни одинъ изъ видовъ честнаго труда, доступныхъ женщинѣ, не даетъ такого щедраго, быстраго и легкаго заработка, какъ злѣйшій врагъ женскаго труда – развратъ. Награждая женщину самостоятельнымъ трудомъ, мы говоримъ ей чрезвычайно много красивыхъ словъ о сладости честно заработаннаго куска, затѣмъ любезно предлагаемъ:
– И вотъ вамъ, душенька, прелестная каторга: за 15 рублей въ мѣсяцъ вы будете работать ровно 15 часовъ въ сутки… Сколько счастья!
Всюду, пока, женскій трудъ – отбросъ мужского, черная, кропотливая и мучительно скучная работа, которой мы, мужчины, не беремъ по лѣни, высокомѣрію и потому, что есть возможность свалить ее на женскія плечи, за гроши, какіе мужчинѣ получать «даже непристойно». Это – вездѣ: въ банкахъ, въ папиросныхъ мастерскихъ, въ библіотекахъ, въ магазинахъ, на фабрикахъ, иа телеграфѣ, на полевой уборкѣ – всюду, отъ малаго до большого, гдѣ трудъ мужской мѣшается съ трудомъ женскимъ.
Требуется съ женщины много, платится мало. Диво ли, что соблазнъ болѣе сладкой и сытой жизни отбиваетъ ее отъ труда и бросаетъ