«Gaudeamus». Леонид Андреев

(обращаясь к Лиле). На «Фаусте», где мы были с вами вместе, я вспоминал Наташу. Я ей рассказывал все оперы, какие видел, даже представлял немного, и «Фауста» она знала хорошо… Кажется, это вы, товарищ, привели стихи Эдгара Поэ?

      Гриневич. Я.

      Ст. студент. А помните вы конец?.. «И в мерцаньи ночей, я все с ней, я все с ней, с незабвенной – с невестой – с любовью моей»… Да.

      Лиля. Вот что, вы приходите к нам, мы с Верочкой живем. И я к вам ходить буду, можно?

      Ст. студент. Сердечно буду рад.

      Лиля. Я буду называть вас Старым Студентом – хорошо? (Утирает слезы.)

      Петровский. Размокропогодилась наша Лилюша.

      Онуфрий. А тебя не трогают, ты и молчи. Видишь, народ безмолвствует.

      Ст. студент (поднимая голову). Да… И вот, товарищи, я пришел к вам, примите меня. Правда, я немного стар, и среди ваших черных голов моя может казаться странною и наводить на печальные мысли… но я искренно предан науке, горячо люблю молодость и смех и во всем буду хорошим товарищем. Примите меня.

      Молчание.

      Костик. (мрачно). Что же, можно. У нас в уставе есть примечание к параграфу пятнадцатому, так по этому примечанию, в исключительных, конечно, случаях…

      Козлов. Вспомнил!

      Общий смех.

      Ст. студент (улыбаясь). Чему они?

      Дина. (смущенно). Да так. Наш Константин Иванович ужасный формалист, и если в правилах чего-нибудь нет, так он тут же сочиняет примечание.

      Тенор. Законник! Во время дальнейшего разговора Стамескин и Онучина прощаются с Диной и уходят.

      Костик. Ну ладно, законник. Надо же оформить, с меня же потом спросите. Ну, а кто рекомендует?

      Лиля. Я.

      Петровский (тонким голосом). Мы с Верочкой.

      Костик. Да нельзя же так, Лиля, вы сами сейчас только увидели товарища. Тогда и все мы можем рекомендовать.