не видел ее лица. И сейчас оно пряталось под призрачно-бледной венецианской маской «вольто». У девы уже не было кольца-серьги, розы в черных волосах и гротескно пышной юбки. На незнакомке белело трико, смахивающее на цирковую униформу акробата: эластичную ткань покрывали узоры в виде роз ветров и золотистых, хитро улыбающихся лун. На груди тускнело несколько большее размером полнощекое солнце, обрамленное волнистыми лезвиями лучей. Голову незнакомки венчал маленький, словно кукольный, белоснежный цилиндр. Он был игриво сдвинут набок и, видимо, приколот к волосам булавками. Голос как-то особенно органично подходил к этой тонкой фигуре, к задорно искрящимся зеленым фонарикам глаз. Взгляд ангела накрыл его сверху, словно пролился жгучим воском рождественской свечи, обволок, обездвижил, подавил инстинктивный порыв к сопротивлению.
Осознав свое унизительное положение, Анж отчаялся. И почти возненавидел деву за то, что она застала его… Ведь стоило броситься в воду всего на мгновение раньше! Но теперь обжигающее чувство позора окончательно раздавило художника, лишая мужества шагнуть через перила и утопиться на ее глазах.
– Мсье заставляет даму повторять дважды.
Ей нужен ответ, подумал Дежан.
– Прошу прощения, – почти прошептал он. – Я вовсе не хотел испугать вас.
– Я не боюсь мертвецов! – твердо ответила девушка.
Художник задохнулся от неожиданности: она издевается. На мгновение Анжелюс почувствовал слабость в теле, будто бы оно разом очистилось от всех чувств и переживаний. Потом опустошенную оболочку плоти захлестнула ледяная, болезненная ярость.
– Вы ведете себя так, словно я вам чем-то обязан. Могу разочаровать: ничего подобного не испытываю. К тому же, мадемуазель, не знаю, кто вы, и далек от мысли набиваться вам в друзья.
Неожиданно девушка оступилась на перилах, но ее тело с привычной ловкостью вернуло равновесие. Незнакомка обратила бледную маску к такой же побледневшей под утро луне и крест-накрест обхватила руками свои тонкие плечи. Глаза ее необычно блеснули – наверное, в них отразился первый солнечный луч.
– Очень жаль, Анжелюс, – голос девушки задрожал. – Ты не узнал меня.
– Вы – танцовщица из «Кролика», – холодно отметил он.
Неуловимым движением, без видимых усилий, она плавно соскользнула с перил и замерла перед художником. Вот так – только что была там, и вдруг уже придвинулась вплотную – глаза в глаза. От маски повеяло легким запахом фиалки. Веки девушки дрогнули; она зажмурилась и резко запрокинула голову. Анжелюс увидел, как из-под маски к вискам покатились слезы.
– Ты жесток, Анжелюс.
– А вы?!
– Ты не мертвец, – эхом отозвалась она. – Ты жив. И я рядом.
– Рядом? Зачем? – Вопрос показался крайне нелепым. Анж ощутил, как горячей волной накатывает неожиданное счастье…
Опомнись, одернул себя художник. Разве ты уверен, что пришел вчера в «Резвый Кролик» не ради надежды увидеть ее? А дуэль с Моди была из-за уязвленного самолюбия, не больше?!
Нет, нет!..
–