в своей квартире с Погоняном. Позвонить не получилось, но письменное сообщение на её телефон дало некоторое чувство равновесия.
Но вместо договора Артур пытался построить цепочку событий. Мы прошли по квартире, на предмет наличия подсказок о посещении моего дома посторонними. Ничего. Всё на местах. Мне показалось, что в ящиках письменного стола что-то не так. Но чётко утверждать не могла, потому что сама не была столь аккуратна.
Он несколько раз кому-то звонил, потом снял пиджак и ботинки. Открыв створку окна, он закурил.
Не до церемоний, чтоб спрашивать разрешения у дам, и в этом я была с ним согласна.
– Простите, Артур Феликсович… если я спрошу о папке… она ваша? То есть она вам знакома?
Он кивнул, не отрываясь от окна.
Я не стала расспрашивать, чувствуя себя глупышом, словно попала на сеанс взрослого кино, будучи ребёнком дошкольного возраста. И во второй раз удивилась его благородству.
– Не переживайте, Наташа… Да, папка моя, документы мне знакомы, хотя это копии… на фотографиях дорогая мне женщина… Мы расстались… В общем, ситуация в прошлом, и это не ваша проблема. Разговор о другом, вы не вспомнили, у кого ещё был ключ от вашей квартиры, кроме Максима и подруги?
– Ни у кого…
Мне вновь захотелось плакать.
– Надо успокоиться, ведь у вас отличный защитник – ваш пёс. Вам нечего бояться.
Мы болтали о работе, о его первом впечатлении обо мне, когда я без улыбки вошла к нему в кабинет и, как робот, без эмоций объясняла пункты общего договора с позиции своего шефа. Он так и воспринял меня, как программу, не желая со мной кокетничать.
А потом я ляпнула, скорее всего, от выпитого вина:
– Я ещё заочно боялась вас, потому и вела себя неестественно. Но когда мои подозрения рассеялись, я расслабилась. Вы не могли её убить, потому что ждали её возвращения…
(Если кому-то удалось хоть раз в жизни видеть испепеляющий взгляд, то одними мурашками и заиканием не отделаешься).
Я вжалась в стул, захотелось натянуть свитер на макушку.
– Что, чёрт побери, происходит в вашей голове? Что за бред вы несёте? Истеричка!
Я внезапно вылезла из скорлупы, вспомнив о своих боевых качествах, даже шеф накануне вскользь напомнил об этом, и полезла в конфликт:
– Сами вы истеричка! Пришёл тут успокаиватель! Никто вас не звал и помощи не просил! Конечно, противно, когда любимая женщина ворует документы. Это вы втянули меня в ваши проблемы, чтоб вы провалились. И даже, если не вы, а она подкинула мне папку, я совершенно не желаю расхлёбывать вашу интригу. Идите вы!
В ответ на мою тираду, он вновь открыл окно и закурил. Тогда из кухни вышла я. Но, пройдя весь коридор, я уставилась взглядом в тупик и тихо, миролюбиво добавила:
– Что я на него налетела? За слово «истеричка» вполне хватило бы просто обозвать в ответ каким-нибудь простонародным домашним животным.
Пауза…
И в самый