квантового потенциала Бома имеются скрытые параметры. Поэтому нелокальные эффекты квантового потенциала, когда все точки пространства становятся неразделимыми, и само понятие пространства-времени теряет смысл, людям недоступны. Между тем всё просто. Времени нет. Настоящее не превращается в прошлое, а в виде свёртки уходит на субквантовый уровень. Любая информация сохраняется. ЛЮБАЯ.
Он мысленно написал уравнение квантового потенциала – только теперь ясно видел значения скрытых параметров под гамильтонианами – плотность пакета информации, когерентность информации и степень связности. А потом вывернул наизнанку – переписал для квадратов волновых функций. Действуя матричными операторами, через интегралы связности вывел уравнение материализации. Проще пареной репы.
Понятно – кто. Понятно – как. Зачем? Зачем персонажи? Если можно, по идее Фёдорова, воскресить всех живших когда-либо на Земле?
Уравнение было огромно. Локализация информационного потенциала цивилизации планеты Земля. Несколько мгновений ему понадобилось на то, чтобы сообразить, где тензор гравитации, а где – пространства-времени, а остальное было ясно. Уравнение имело единственное решение – вырожденное состояние. Гибель. Развал.
Критический скрытый параметр, подумал он, – плотность информационного пакета. Если его увеличить хотя бы на два-три порядка…
Но тогда уравнение не имеет единственного решения!
Совершенно верно, причём все решения нетривиальны и ведут к дальнейшему повышению информационной плотности.
Он вывел информационную плотность объекта «Анна Каренина» – как векторную суперпозицию представлений. Уравнение казалось бесконечным, но это было не так. Первый член выделялся явно – авторская фантазия. Прочие вектора шли по группам, причём под гамильтонианами имелись мощные алгебраические матрицы сумм представлений. Сотни миллионов читателей. Иллюстрации. Киноверсии. Спектакли. Фантазии и мечты. Отождествления себя с персонажем. Всё записано на субквантовом уровне. Мене, текел, упарсин.
Он применил преобразование Фурье – ибо оно раскладывает сигнал любой сложности в ряд регулярных волн – и чуть не задохнулся от красоты открывшейся картины… Да, можно понять. Можно.
Неужели у меня нет выбора? – подумал он.
Выбор есть всегда, ответил он сам себе.
Солнечные стрелы били уже из-за яйлы. Сколько времени он провёл там? Иоанн… А чудовище исчезло. Мог ли ты подумать, святой Иоанн Готский, говорил он сам себе, снимая пояс с мечом с неподвижного тела, что Тысячелетнее Царство уготовано не людям, но творениям их фантазий? А ты, Дитмар, говорил он себе, с трудом разжимая пальцы барона, чтобы извлечь плазмоган из его руки, думал ли, что и ты прав со своей расой великанов? Хотя по иронии судьбы, ближе к истине оказался еврей-«лжеучёный» Дэвид Бом. И не вы аксион эстин, но я. Господи, за что? Смотрящий по Крыму. Вергилий. Конечно, я. Учёный. Любитель фантастики. Понять и принять. Дитмар бы не принял. Иоанн – тем паче. А я? Я –