прошептал парень и вздохнул.
На третий день четверо парней приставленные к покойному, взгромоздили ложе на свои крепкие плечи и понесли за овраг, туда, где течёт речушка. Впереди всей процессии, с поникшими головами шли Мирослав и Скворец, а Кежай и Ризоват, прячась по кустам, наблюдали за ними. Перейдя речку, народ подошёл к пещере и молодцы перед входом опустили ложе на землю. На пушистой ели которая росла рядом, раскачивая ветки сидел огромный ворон и хлопал крыльями. Племя ещё раз простилось с внезапно умершим вождём и благодаря за всё что он для них сделал, посмотрело на подавленного Мирослава. В голове его крутились бешеные мысли: о том как он виноват перед чародеем, что не уберёг его и что об этом думают люди, принявшие его как нового правителя. Что теперь ждать от старших братьев, не желающих даже проститься со своим дядюшкой… Всё это пугало парня.
– Не разрывай своё сердце горем, – дёргая за рукав, сказал ему Скворец. – Ты говорил мне держаться, и я возвращаю тебе те же слова. Всё образумится! Пора нести Дятла в пещеру. Все уже с ним попрощались.
– Да простите, – молодой вождь кивнул головой и освещая путь лучиной крепышам несущие смертное ложе, подался в глубь пещеры.
В её тесных проходах с высокими потолками было довольно прохладно. С мрачных стен стекала вода и падая на песчаный пол издавала пугающие звуки. Пройдя тоннель, народ оказался в просторном помещение, в серой пустоте которого стоял большой каменный стол, вросший в наскальный выступ. Испытывая смешенные чувства, Мирослав дрожащей рукой воткнул лучину в расщелину стены, стукнув по ней от горя кулаком. Оглядев пещеру он сказал:
– Этот стол и будет вожаку усыпальницей.
Горные жители, встав за его спиной безмолвно застыли и носильщики, опустив ложе с Дятлом на холодный камень замерли в ожидании новых просьб.
– Можете идти, – отрешённо сказал молодой вождь.
Увидев как прибывающая вода затапливает пол, парни поднимая ноги, быстро побежали к выходу.
– Место это какое-то жуткое, – выйдя из пещеры, сказал один из них.
– Все его обходят стороной, – согласились разом остальные.
Мирослав покачал на их слова головой и склонившись над Дятлом зашептал:
– Кто знал, что эта пещера ничем непримечательная, будет тебе так люба и станет твоей вечной обителью. Душа моя рвётся на части, боль поселилась в груди. Я не нахожу себе места. Я ослаб и без твоей помощи не смогу. Дай мне силу править нашим народом. Помоги мне принимать нужные решения. Мне это необходимо. Прошу не покидай меня. Мне страшно. Я боюсь, – говорил Мирослав, поправляя на покойном шкуру и слушая людские всхлипы и причитания, вздыхал.
– Мы поможем! Мы с тобой! – по очереди говорили люди и их голосовые переливы отражало эхо.
– Спасибо, – устало вымолвил он.
– Я знаю как тебе сейчас трудно, но нужно держаться, – приободрял сына Скворец. – Пора идти, здесь тяжело долго оставаться. Воздуха мало, да и подступающая вода делает это невозможным, –