С той Ñтороны. ПроиÑки ада. Извне. ÐžÐ±Ð¾Ñ€Ð¾Ñ‚Ð½Ð°Ñ Ñторона луны
тебе неделю не посещать офис. И обязательно загляни в больницу.
Василий кинул сумрачный взгляд на шефа.
– Я не лгу, – раздражённо возразил он.
– Конечно, нет, – уверило руководство. – Мы с нетерпением станем ждать твоего возвращения, и ты обязательно нам всё расскажешь. А пока отоспись и съезди на природу, она успокаивает.
Не ответив, мужчина развернулся и, на ходу вызывая такси, покинул контору, повторяя про себя:
«Зихард Брумио, я – Зихард Брумио».
Сев на заднее сидение машины, Василий стиснул виски ладонями и погрузился в размышления.
Пока внезапно прозревший работник захудалого офиса добирался к себе, по улицам города, не отрывая взгляда от асфальта, брёл мужчина, выглядевший полной противоположностью Василия. Если последний был плотен, коренаст и неухожен, новое действующее лицо казалось холёным и утончённым. Манера держаться, расправив плечи, несмотря на очень высокий рост, тонкие ненатруженные пальцы и мечтательный взгляд указывали на возможную принадлежность человека к классу богатых рантье, не знающему забот.
Но сейчас, бросив роскошный автомобиль на произвол судьбы, он шагал по тротуарам и думал, думал, не в состоянии осознать, что открылось его уму.
– Холт Леден, – шептали его губы, – Холт Леден. Не понимаю…
Мужчина остановился.
– Что за бред, – воскликнул он, заставив проходивших мимо женщин опасливо оглянуться и ускорить шаг, – как я могу оказаться другим человеком, если помню себя едва ли не с младенчества? Кто мне внушил, что эта жизнь не моя? Или я схожу с ума?
Резко развернувшись, человек кинулся к оставленной машине и, прыгнув за руль, выехал на оживлённый проспект. Не замечая, что в его отсутствие кто-то выворотил и унёс дорогую магнитолу, он бормотал:
– Верховный жрец… Что?! Какого культа?! Чушь! И кто такая Галя? Что за Кален? Откуда мне знакомы эти имена?
Запнувшись, мужчина фыркнул и замолчал. А через несколько секунд твёрдым голосом, явно убеждая самого себя, произнёс:
– Немедленно к психологу. Конечно же, виноваты книги. В последнее время я слишком много читаю, вот и вообразил невесть что. Думаю, Дарья Николаевна разберётся в моём состоянии, за это я ей и плачу.
Отбросив мысли, новорожденный Холт Леден надавил на педаль газа, и послушное авто пошло на обгон вертлявого фольксвагена.
– Охо-хо!
Женщина лет тридцати подскочила на нижней полке плацкартного вагона и, ударившись головой о невысоко расположенную верхнюю, вскрикнула достаточно громко, чтобы разбудить соседку напротив.
– Галь, ты чего, а? – сонно поинтересовалась она. – Снова дурацкий сон?
Та, кого звали Галиной, потирала ушибленную маковку.
– Хуже, – хмуро ответствовала она, – я вспомнила свою прошлую жизнь.
Собеседница расплылась в улыбке.
– Разве это плохо? Ведь мы так ждали, когда память вернётся. Твоя амнезия…
– Это не амнезия, – морщась, перебила попутчица, – точнее, не в прямом смысле