и сникерсов, но для этого нужно было разбить стекло. Стекло я разбил, сникерсов и марсов мы не поели конечно, но зато по болоту поползали. А еще как-то у меня туфля уплыла на речке, тот тащил на себе меня, а тогда за обувь можно было так получить, в общем наткнулись мы на мою маму. Что делать? Бежать. Вот он со мной на спине бежал, мама за нами, поймали нас. А потом взрослые над нами смеялись долго. Так вот с Мишкой мы хорошо знаем друг друга, он много раз за меня заступался. Я всегда хотел гулять с его компанией, но и своих не бросал. Кстати, отдельное ему спасибо. Ведь это он дал мне в десять лет послушать группу – Nirvana.
Так вот догнал он меня и как всегда отсушил плечи и ляжки. Бьешь по мышце долго, в одно место, и она сохнет. Хочется смеяться, а слёзы сами льются от ноющей боли. Он и дружок, другой Мишка, часто со мной такие штуки выкидывали.
– Кто сено поджег?! – спрашивает он меня.
– Да это не мы, мы ушли, там все нормально было, – отвечаю я. – Честно, мы не поджигали.
– Вы там были, на сене, у кормоцеха.
Как он это сказал, я понял, что мы то на другом сене были, возле теплиц. Я ему пытался это сказать, но он не слушал.
В итоге он сказал, что мы будем сами отвечать. А почему он был такой злой, я сейчас расскажу. Дело в том, что у его друга, Сашки Гребнева, отец работал на ферме. В тот вечер, они шли от него. Сено уже горело. Шли они себе, а за ними на УАЗ мчит директор фермы, они бежать. Забегают за столб, директор не справился с управлением и разбил машину о столб. А их поймал дядька, кстати отец одного из их компании. Он посадил их в продуктовую будку на грузовике. Спрос был с них.
Что было дальше? А было вот что. Я был наказан дома, меня закрыли, чтобы я не пошел гулять, не помню за что, но скорее всего за опоздание домой. Пришли ко мне дружки мои и говорят через дверь, что меня вызывает инспектор по делам несовершеннолетних, тогда это была Чучурина, если мне не изменяет память. А я-то не могу выйти, и они мне говорят, мол мы тогда на тебя все свалим. Я в гневе, дергаю дверь, а что толку. Дождался я маму и мигом, под предлогом на полчаса к другу, побежал в отделение милиции. И вот, стою я на пороге огромного кабинета, ловлю на себе взгляд из подлобья инспектора.
– Ты у нас Сахаров? – спрашивает она, в ответ я киваю, и она продолжает. – Ну давай, рассказывай.
Ну я рассказал конечно все, как было на самом деле, она что-то записала и с улыбкой сказала, что я могу идти. Я вспотел, крутил замок на куртке, а тут такое. Ну я и ушел, довольный и придумал на ходу, как отомстить ребятам. На следующий день, в школе, я и пошутил над ними. А сказал я, что конкретно, Зеленому и Ваське, штрафы, а мне ничего. Они тогда были очень злые, но вскоре я сказал, что пошутил. Там выяснили все и без нас.
А еще однажды, летом, как-то залезли на склад, через окно, на колымской автобазе. Она тогда еще работала. Там было все для машин, нам было просто интересно. Залезли день, залезли два. Как-то пришли в выходные, а там сторож. Она вроде обход делала, а тут мы, она нас естественно слышит. Мы в коридор, там какие-то комнаты, со стеллажами.