требовал свое. Место общего пользования содержалось у ветеранов в образцовой чистоте. Видно было, что эти люди прошли суровую школу Советской Армии и не понаслышке знали, что такое «драить очки»…
– Молодой человек… Вы слышите меня, молодой человек?.. – вкрадчивый шепот за спиной.
– А?
Передо мной стоит тот самый депутат-ассенизатор.
– Молодой человек… Я настоятельно прошу вас: не ввязываться в авантюры этих дикарей.
– Чего?
– Доведите до сведения вашего руководства, что они держат в плену представителя законной демократической власти – депутата Государственной Думы. Меня нужно немедленно освободить, чтобы я мог на законных основаниях вступить в переговоры с представителями галактического разума…
Он переводит дух и продолжает:
– Пора прекратить это бессмысленное сопротивление. Это все наша российская дурь, ксенофобия… ну с чего мы взяли, что они обязательно настроены к нам враждебно? Вон, на Западе уже вступили в переговоры и живут себе спокойно. Роботы их обслуживают… Неужели вы не видите, что это – кучка оголтелых антисоциальных элементов? Они – враги цивилизованного общества… Мы уже сейчас могли бы жить спокойно, без забот о пропитании… Инопланетный разум – разве мы сможем с ними тягаться?..
Я не запомнил, что было потом. Сознание словно выключилось, а снова включилось только тогда, когда двое ветеранов оттаскивали меня от скрюченного, окровавленного тела, распластанного на цементном полу. А я вырывался и все еще продолжал орать:
– Мразь! Власовец! Ублюдок! Вам все равно, кому страну продать, лишь бы «без забот о пропитании»! Сволочь! Пустите меня, мужики!..
…Услышав о требовании ветеранов, Шатурин потемнел лицом, но ничего не сказал. Молча сломал сургуч на конверте, молча прочитал все то, что там было – два небольших листка, покрытых петитом. Потемнел лицом еще больше, потом сплюнул и прошипел:
– Ладно, черт с вами! Коли все выйдет – отвечу по всей строгости… – и больше к вопросу о командовании операцией не возвращался.
В назначенный день мы, проверив предварительно связь, выдвинулись в условленное место. Коротко пискнул одноразовый передатчик, сообщивший Штабу Сопротивления, что мы на месте, а через пару минут пришла команда начинать.
Мы выкатились на поверхность и ударили разом. Разметали два десятка «попрыгунчиков», умудрились чудом завалить одного «карпа», и залегли под огнем доброго десятка «носачей». В этот момент рация ожила снова:
– Дятлы, Дятлы! Здесь Джелат. Здесь Джелат. Не бейте «носачей», которые не станут стрелять в вас. Не бейте «носачей», которые не станут стрелять в вас.
Он не успел продолжить, как я с изумлением уставился на происходящее. Из десяти «носачей», только что бойко двигавшихся к нам, поливая огнем по площади, три вдруг замерли, а потом… А потом, ни мало не сумняшеся, врезали согласованным залпом по своему собрату. Тот вспыхнул и взорвался, а чокнутые «носачи» дружно развернулись