деньги. Многие из них не раз и не два попадались Артуру на глаза, что в конце концов навело его на неплохую мысль, поиметь с этих попрошаек выгоду, если заставить работать на него. И он заставил. Кого уговорами, а несговорчивых угрозами и даже избиениями.
И все они согласились, потому что раньше были никому не нужны, жили как придется, сами по себе, а теперь Артур стал заботиться о них. Защищал от рекитеров и вытаскивал из милиции, если кого из его подопечных забирали.
Заработанное за день, они сдавали Артуру в общак, в так называемую общую копилку. Артур рассказывал им про большой загородный дом, который будет выстроен на их заработанные, общаковские деньги. И когда он будет готов, им больше не придется ютиться в этом тесном провонялом вагоне. Он показывал папку с бумагами и кучу бланков, уверяя, что земля под дом уже выкуплена и строительство начато. И надо приложить еще немного усилий с их стороны, заработать еще денег и тогда недолго до конца строительства. В этом большом и просторном доме для каждой из гаремовских женщин найдется угол.
Многие из его наложниц верили ему, кто-то нет. Но всем им было приятно в одном, что хоть один человек в целом свете думает о них, заботится, кормит, пусть и на их же деньги. А рублики те нужно еще было заработать. Для этого Артур между всеми своими содержанками распределил обязанности. Женщины калеки ходили по электричкам и попрошайничали. Это давало неплохой доход. Но были в гареме и такие, кто занимался воровством чемоданов и сумок у зазевавшихся пассажиров и карманники.
Артур все за ними контролировал и за каждой вел учет, строго обязав выполнять норму. Тех, кто не выполнял ее, ожидало жесткое наказание. Они лишались продовольственной пайки, или получали удар кулаком под глаз. Здесь выбор предоставлялся самим гаремовским наложницам, кто, чего захочет. Артур не возражал. А избежать наказания еще не удавалось никому из них.
В этот раз все обитатели гарема вместе с Артуром возвратились часам к восьми вечера. Безногую старуху поберушку привезли на тележке.
Артур был чем-то раздражен, вошел, придирчиво осмотрел кухню. Здесь все оказалось чисто, поэтому у него не возникло повода придраться.
Открыв свое купе, он снял дубленку и шапку, бросил все это на верхнюю полку и сразу же сел за стол.
– Давайте жрать, – сказал и поставил на стол две бутылки водки. – Целый день как пес бродячий таскался. То туда, то сюда. Тьфу, – он в сердцах плюнул на пол. – Сто грамм не принял.
Это было сигналом, что Ксения должна немедленно накрыть стол, что и пришлось сделать. Она налила Артуру большую тарелку горячего супа. Горбатенькая хромоногая старуха поставила на стол копченую рыбу, колбасу, консервы. Кто-то из женщин принес пакет красных яблок. Все самое лучшее падишаху.
Артур отложил штук десять порумянее, остальные отдал своим женщинам, говоря:
– На всех раздайте. А ты, – сказал он Ксение, – молодец, что суп сварила. Селедочку пошинкуй лучком да побольше. Это самая закуска под водочку. – Он порезал хлеб большими