А недостающую сумму, занял у друзей, – проговорив это, Домедов уставился на майора Туманова, как на старшего, давая понять, что больше разговаривать и тем более отвечать на вопросы молодого опера, он не намерен. – Мне можно идти? Или меня и дальше будут пытаться обвинять в непонятно чем?
Федор как будто только сейчас вспомнил, что стоящий перед ним гражданин сильно торопится.
– Да, да. Конечно, можете. – Майор взял из руки Домедова пропуск и поставил на нем свою подпись и время, тем самым, разрешив уйти.
– Вот гнида, – брезгливо проговорил капитан Грек, когда за Домедовым закрылась дверь. – Врет и не краснеет.
– Жди. Такой тебе покраснеет, – сказал Федор, не скрывая неприязни. Сколько раз пытался внушать себе, что настоящий опер не имеет права на эмоции. Он не должен сочувствовать потерпевшему и ненавидеть преступника. Иначе это только помешает нормальному расследованию. Степень вины, а, следовательно, и право называть человека преступником, определяет суд. А до его определения и те, и другие – граждане. Но у Туманова, как и у Грека назвать Домедова гражданином, язык не поворачивался.
– Вот он идет, небось, и насмехается над нами, – еще больше разошелся Грек.
Туманов ему ничего не ответил. Кое в чем, Грек, пожалуй, прав. Федор видел, с какой усмешкой покидал Домедов их кабинет.
Лейтенант Ваняшин, сидя на подоконнике, глянул в окно, увидел вышедшего из дверей управления Домедова, направлявшегося торопливым шагом к проходной.
– Насчет насмешки, не знаю. Мне отсюда его морду не видно. А вот мобильник свой он к уху поднес. Кому-то звонит, – сказал он, наблюдая из окна за идущим Домедовым.
– Да поди, шалаве своей и звонит, – сказал на это Грек и придвинувшись ближе к столу, закурил, вытянув сигарету из майорской пачки и проговорил задумчиво: – Странно. То он приходит, заявляет о краже машины. То вдруг резко меняет показания. Даже не хочет, чтобы машину искали. С чего бы это?
Туманов мучился над этим же сейчас не меньше Грека. Но промолчал, не ответил.
– Значит, есть какая-то причина, которую мы пока не знаем, – сказал Ваняшин, не отрывая взгляда от окна. Грек глянул на лейтенанта и покачал головой:
– Дураку понятно, что-то за этим кроется. А вот что? – Посмотрел усатый капитан на своего старшего группы. Не гоже, чтоб майор отмалчивался, когда они с Ваняшиным ведут деятельный разговор.
Даже Леха Ваняшин теперь отвернулся от окна и глянул на Федора Туманова.
– А, по-моему, Домедов не сам принял такое решение, чтоб забрать заявление и отказаться от своих показаний… – сказал Федор.
Грек с Ваняшиным уставились на него, ожидая, чего еще выдаст им майор.
– Я думаю, что в этом Домедову посоветовали… – докончил майор свою мысль.
– Посоветовали? – недоверчиво спросил Грек. А лейтенант Ваняшин пошел дальше, решив потребовать от майора дальнейших объяснений?
– Интересно, и кто же, в таком случаи, этот советчик? – проговорил он.
Федор улыбнулся, воздерживаясь от подробных