длинным, гладко оструганным древним дощатым столом трапезной, в глухом лесу сидели рядом люди и ангелы.
К этому моменту я уже понемногу начал различать ангелов, хотя сперва они показались мне одинаковыми более, чем близнецы. В первую очередь это касалось Ирочки, нашей вчерашней пострадавшей, хотя и утратившей в недрах витализатора свои ужасные синяки – память о вчерашнем происшествии. У неё были кудрявые ярко-золотистые волосы, помимо неё, такие же были только у Мауны-Маши, только у неё они были длиннее и зачёсаны в сложную причёску. У остальных волосы были ещё светлее, почти серебристые, а у Аины-Ани даже металлически-серебряные, да ещё и с радужным отливом, собранные в ещё более сложную причёску, чем у Мауны. Аина, кроме того, была заметно крупнее, и глаза у неё были голубовато-зелёные, тогда как у остальных – голубизна всех оттенков, от ярко-голубых до фиолетовых – это у Уэфа. На шеях у всех красовались такие же точно искристые, с виду хрустальные бусы, что и у Иоллы-Ирочки.
Я вовсю глазел на этот святой синедрион, и в голове не было ни одной связной мысли, зато вихрем проносились многочисленные их обрывки. Вероятно, почувствовав моё состояние, мой недавний конвоир, Иого, ободряюще улыбнулся. Хм, а зубы-то у них совсем как у людей – ровные, жемчужно-белые.
А может, я всё-таки сплю? Да ради Бога!
Какой прекрасный, удивительный сон! И не хочу я просыпаться…
– …Дальнейшее развитие событий можно смело назвать счастливой случайностью. После столкновения Иолла находилась в совершенно беспомощном состоянии, напрочь утратив способность к внушению и телепатии. А если бы вместо этих людей оказались какие-нибудь подонки, которые бросили бы тебя, даже не остановившись? Или твердолобые бараны, которые упрямо доставили бы тебя в Осташковскую районную больницу (мы всей командой дружно вздрогнули), где ты благополучно скончалась бы? И какой-то местный прозектор (на этот раз вздрогнул Михалыч) уже потрошил бы тебя?
– Это вряд ли, – возразил Геннадий. – Иого и Кио успели бы забрать. Иого был тут уже через две минуты после пуска витализатора. Экстренная телепортация.
– Не уверен. Сигнала тревоги с места происшествия не было. И здесь никого – Пётр Иваныч был на задании. Когда бы мы хватились, да когда ещё нашли? Если бы успели вскрыть череп и расковырять мозг, не помог бы и витализатор.
А ведь он боится, внезапно осознал я. И ровно журчащий серебристый голосок не в состоянии скрыть эмоции. Он разъярён и напуган, да, тем самым запоздалым страхом, который хорошо знаком всем мамам и папам, чей ребёнок, резвясь, неосторожно выбежал на дорогу, и машина со свистом пронеслась мимо.
– … А журналисты, а ФСБ? Но я заканчиваю.
В результате вчерашних событий, которые уверенно можно назвать чрезвычайным происшествием, на базу проникли посторонние. Между тем инкогнито базы должно быть безусловно сохранено, в противном случае нам предстоит перенос базы, а это очень долго и трудно. Надо решать.
Вот оно что! «Он слишком много знал!» – так, кажется? А лучше всего тайну хранят, как известно,