Можно было не сомневаться, что охранник, заметивший подозрительного лыжника в районе станции, дал общую тревогу. В таком случае по следу Бондаря были пущены загонщики, а стрелки́ находились сейчас в таком нарядном и безобидном на вид вагоне.
В том самом, который неумолимо приближался снизу!
«Желтая субмарина» постепенно увеличивалась в размерах. Забирая вправо, Бондарь начал уходить из-под канатов. Они уже не пели, а ныли, срываясь на злобный визг. Неожиданно раздался совсем другой звук: резкий, громкий, раскатистый: «Шара-ах-х-х!»
Выше по склону взметнулся грязно-белый гейзер, окутанный вихрящейся снежной пылью. Следующий взрыв прозвучал прямо по курсу, вынудив Бондаря не только затормозить, но и припасть на колено. Находившиеся в проплывающем мимо вагоне лупили из подствольного гранатомета, причем умело и расчетливо, почему-то не пуская в ход сам автомат. Причина этого стала понятна, когда очередная взрывная волна подхватила Бондаря и завертела его колесом вместе с тарахтящими палками и лыжами. Его не собирались убивать. Выстрелы из гранатомета направлялись таким образом, чтобы сбить его с ног. Подтверждением тому стала пауза, наступившая после того, как цель была достигнута. «Желтая субмарина» остановилась, зависнув за спиной барахтающегося в снегу Бондаря. Приняв сидячую позу, он первым делом сорвал треснувшие очки и отшвырнул их в сторону. Не до карнавала.
Голова гудела, как колокол. Бондарь помотал ею и сплюнул. Слюна оказалась красной, словно на снег капнули вишневым вареньем. Только вкус был не сладкий, а соленый. Кувыркаясь, он прокусил щеку, хотя руки-ноги были, кажется, целы. Лыжи – тоже. Стянув перчатки, Бондарь занялся расстегнувшимся креплением.
– Эй, не вздумай, – предупредил его человек, высунувшийся из вагона. – Ты у меня на мушке.
– А ты у меня на х… – бросил Бондарь через плечо. Это прозвучало достаточно громко и вызывающе. Гранатометчик в фуникулере занервничал.
– Гляди, ты у меня дождешься! – предупредил он.
– Да пошел ты…
Раскачивающийся вагон походил издали на нелепую елочную игрушку, но пренебрежение Бондаря было вызвано не этим. Поскольку его не пристрелили сразу на месте, то любые угрозы сделать это чуть позже являлись самым обыкновенным блефом. Он был нужен им живым, а не мертвым. Это предоставляло Бондарю свободу действий. Относительную, конечно, как и все в изменчивом подлунном мире.
Проверяя свою догадку, он встал, повернувшись к вагону спиной. Оттуда немедленно вылетела граната, взорвавшаяся в опасной близости от Бондаря, но все-таки не причинившая ему ни малейшего вреда. Судорожно зевнув, чтобы избавиться от пробок в ушах, он оттолкнулся палками и помчался вниз.
Надеяться на божью помощь, Министерство чрезвычайных ситуаций или доблестных сотрудников милиции не стоило. Даже если жители поселка Солохаул и слышали взрывы, то приняли их за фейерверки в честь Рождества. Сегодня же наступило 25 декабря, а доморощенных