Он говорит, что теперь у следствия появились сомнения на этот счет.
– Какие?
– Покойный был богат. Во всяком случае, не беден.
– Точно. Деньжата у Владика водились. Только разбрасываться он ими не любил. Тот еще скряга! У него и отец покойник такой же жмотяра был.
Кира не пропустила мимо ушей эту фразу.
– А вы знали отца Владика?
– Ну так! – хмыкнула тетка. – Сама с ним в свое время роман имела.
– Вы?
– А то! Долго мы встречались, почти десять лет. Он ко мне приходил, когда от жены уставал. Но хочу сказать, хоть мужик он был и здоровый, и с руками, но тоже прижимистость в нем имелась. Никогда ни цветочка, ни конфетки. Только все по делу в дом притаскивал. То обои какие-то приволок, по дешевке на распродаже, сказал, купил, спальню мне ими обклеил. То набор ножей. Дескать, у меня никудышные, а вот эти хорошей закалки. Ничего не скажу, польза от него в доме была. Но вот вино-цветы… никогда за ним такого не водилось. Сам не пил, подшит был, и мне вина не покупал.
– А конфеты?
– Насчет конфет у него своя позиция была, строго аргументированная. Дескать, шоколад страшно вреден для здоровья. А по-моему, так просто скупердяйничал за коробку шоколадок такие деньги отдавать. Сначала карамельки мне таскал, да мне они поперек горла. Не люблю я леденцы, хоть умри, мне шоколад подавай. Да не такой, чтобы соей попахивал, а настоящий. Горький или со сливками – неважно. Но пахнуть плитка должна именно шоколадом. И во рту, если из холодильника достанешь, таять быстро должен, а не так чтобы все небо маргарином обволакивал.
Кира поняла, что тетка настоящая лакомка, и пожалела, что не захватила с собой какого-нибудь презента. За чаем и разговор, глядишь, потек бы куда душевнее. Но тетка и сама сообразила, что негоже в дверях обсуждать такие новости.
– Заходи, – пригласила она Киру. – О шоколадках заговорила, сразу же мне их и захотелось.
И, усадив девушку за чисто выскобленный обеденный стол, она сказала:
– Ну, будем знакомы. Антонина Степановна. А для тебя просто тетя Тоня.
– А я Кира.
– Вот и познакомились. Угощайся!
К чаю, к удивлению Киры, тетка вытащила початую, но очень большую и явно недешевую коробку шоколада.
– Какая дорогая! – вырвалось у Киры.
– Это мне мой нынешний таскает, – похвасталась Антонина Степановна. – Прямая противоположность Владикова отца. Тот на шоколад скупился, зато руками все мог сделать. А этот гвоздя не прибьет ни в жизнь, зато сладким меня закармливает. Повезло мне, он на фабрике кондитерской начальником цеха работает. Ну и берет, как он выражается, экспериментальные образцы.
– Прямо в коробках?
– Нет, – рассмеялась тетка Тоня. – В коробку это я уже шоколадки перекладываю. Подруги ко мне заходят, я перед ними хвастаюсь, какие шикарные подарки мне мой нынешний делает. Они завидуют, мне приятно.
И тетка Тоня рассмеялась совсем не злым, а даже веселым и приятным смехом. Пожалуй, она не такая уж и плохая. Простая обычная женщина, всю жизнь занимавшаяся