Маловероятные события случаются сплошь и рядом.
– Степан! – хрипло бросил я. – Веди на Сонькину топь. Ты знаешь короткую дорогу. И выруби, ради бога, свой фонарь, Валерий Львович…
Ночка удалась на славу. Вся честная компания вывалилась за сортир, когда участники погони высыпали во двор и принялись палить в разные стороны. Мы с коротышкой бежали первыми (спасать хотелось только наши жизни). Рачной не отставал – дышал в затылок; словно крылья демона, развевались полы его плаща. Изменился, сильно изменился Валерий Львович… Сзади топала девица, норовила обогнать, но тропа была узкой; фемина толкалась, сыпала проклятиями. Васятинские топи – это несколько квадратных километров заболоченной низины. Мелкий кустарь, дохлые ивы, залежи бурелома, маскирующие опасные участки, масса побитых молнией деревьев, коварных трясин, засасывающих быстро и навсегда. Я неоднократно приходил сюда в меланхолическом настроении, освоил несколько троп, и с нечистью, считающей низину своим домом, кровопролитных войн старался не вести. Но этой ночью на помощь «потусторонних» сил можно было не рассчитывать – не любит нечисть огнестрельного оружия, и если рядом стреляют, предпочитает прикинуться несуществующей…
– Валерий Львович, кто эти люди?
– Спецназ, – коротко бросил Рачной. – Натасканный спецназ, съевший собаку на убийствах…
Мы еще не вбежали в лес. Трава по пояс, под ногами чавкало, островки кустарника возникали то слева, то справа. Растительность уплотнялась, мы бежали практически по коридору, окаймленному плотной ивовой порослью. Погоня ударила дружным залпом. Повалился замыкающий процессию «сподвижник». Свинец ложился плотно, все бегущие попадали в траву. Виртуозно материлась девица.
– Ощера, останься! – скомандовал Рачной. – Прикрой нас!
– Понял, Любомир… – Голос смертника дрогнул. Но ослушаться приказа мужик не посмел – улегся на пузо, разбросав ноги, и упер рожок «калашникова» в землю. А в полумраке уже перебегали неясные фигуры, метались огоньки пламени…
– Неплохо ты их выдрессировал, – оценил я, совершая прыжок по следу коротышки.
– Я старался, – скупо вымолвил Рачной, прыгая за мной. Не повезло – пуля попала в спину; Рачной охнул, упал лицом в траву, затрясся.
– Любомир! – бросилась к нему «боевая подруга», свалилась на колени, стала переворачивать.
– Ух, е… синячище будет… – закряхтел Рачной, вставая на колени. – Спасибо, родная, что не забываешь… Бронежилет, Михаил Андреевич, а ты что подумал? Не волнуйся, бежать смогу…
Собственно, я не волновался, сможет ли бежать Валерий Львович, равно как и вся его прореженная команда. Но бежали они справно. Впрочем, недолго. Ощеру, подарившего нам секунд пятнадцать, уже пристрелили. Спецназовцы валили толпой, старший скомандовал ускорить шаг. И пули их ложились все точнее… Растительный коридор уже кончался, от леса его отделяла небольшая пустошь. Секунды до леса, но под жестким автоматным огнем эти несколько секунд могли стать вечностью…
– Валерий