пусть даже в самом разлюбительском из любительских кружков. Клара же предлагает нечто заумное, непонятное, написанное этак странно, что и не выговорить, того и глядишь, язык сломается. А говоря попросту – невероятно скучное и бездарное. Ты только ей этого не говори, она, кажется, всеми новомодными веяниями в словесности и во всем остальном искусстве всерьез увлечена. Только и слышу: «Ах, Мережковские[5]! Ах, Брюсов[6]!», «Ах, у меня в пятницу будут Мережковские и Брюсов!».
– Так не самые плохие поэты…
– Не самые! И неплохие! Но Клара вокруг себя собирает по большей части тех, кто им и другим таким же слепо подражает и норовит рифмовать «смерть» и «любовь», вот и весь их взгляд на искусство и его реформацию. Да и бог с ними, у тебя как дела?
– Меня зовут стать членом тайного общества! – От маменьки у меня секретов нет, и я ей рассказываю все подробности.
Более прочего маменьку повеселило постановление тайного общества не кокетничать с мужчинами.
– Нужно устроить тайное общество обучения кокетству! – предлагает она. – Не желаешь организовать?
– Ты считаешь, что я в этом вопросе много понимаю?
– Может, и немного, потому как тебе нужды в том нет никакой, но побольше, чем твои соученицы понимают в борьбе за права женщин.
– Кстати, а отчего бы нам не сходить на журфикс к Кларе Карловне? – Эта идея пришла мне в голову неожиданно, оттого и вопрос прозвучал не совсем к месту.
– Ты полагаешь, там будет интересно?
– Если не будет интересно, так забавно будет в любом случае. Ну и на Мережковских с Брюсовым взглянуть прелюбопытно.
– И как ты себе такой визит представляешь? – обеспокоилась маменька возможными осложнениями. – Инспектор ваш там навряд ли появится, но может оказаться человек, который сочтет правильным сообщить.
– И что с того?
– Как что? Вылетишь из гимназии с волчьим билетом[7]! А ты ведь про университет разговор заводила…
– Поеду учиться в Сорбонну или Оксфорд, если в России не дадут.
– Ну слава богу! А то я побоялась, что ты ответишь, мол, выйду замуж за Петра Александровича и обойдусь без университета.
– Замуж я, конечно, выйду. Очень может быть, что и за Петра Александровича. Но не в ближайшие пять лет! А в пятницу мы с тобой пойдем смотреть на декадентов[8] и прочих символистов[9].
3
– Сударыня, там месье пришел, ждет вас.
Месье Дешан появился у нас несколько недель назад, и его появление оказалось слегка курьезным.
По возвращении в Москву маменька вдруг решила, что мне необходимо продолжить музыкальное образование, и пригласила преподавателей для занятий на фортепиано и пением. Продолжить – это, конечно, весьма сильно сказано, потому как я, в отличие от маменьки и дедушки, которые играли и пели очень хорошо, могла лишь наиграть одной рукой «Собачий вальс» и пропеть без сильной фальши пару детских песенок. Уж не знаю, что вышло бы, если бы