добавить в голос насмешку, но у него не выходит. Он напряжен не меньше моего. Вглядываюсь в красивое до порочности лицо. На его щеке дергается мускул. Этот человек для меня словно опасный наркотик… Может доставить невиданные по силе ощущения, а может убить.
И я почти согласна на смерть…
Нет, я должна оттолкнуть его!
Начинаю ерзать, чтобы отстраниться от ласкающей меня руки, и задеваю влажным лоном бугор, торчащий из-под рясы. Священник издает глухой стон.
– Ты так напряжена, малышка. Я хочу тебе помочь. Только помочь. Я помогу тебе кончить, чем не богоугодное дело?
Из его груди вырывается хриплое дыхание, его губы снова накрывают мои, на этот раз поцелуй еще более властный, становится все более жарким, более страстным. Рука между ног ласкает все сильнее, надавливая. Нащупывает особенно чувствительное местечко и кружит по нему. Это непередаваемо. Перед глазами сверкает, я точно в эпицентре фейерверка.
Кажется, окончательно теряю разум, потому что начинаю сама подаваться вперед, чтобы быть еще ближе к этим пальцам…
Один из которых вдруг входит в меня… Совсем немного, но я вскрикиваю от боли.
Священник убирает руку.
– Ты и правда девственница…
Тихий вздох.
– А ты подонок, – хриплю ему в губы.
Он вдруг обхватывает мою талию и ставит меня на ноги.
– Ты абсолютно права. Исповедь окончена.
Эти слова, произнесенные абсолютно равнодушным тоном, действуют на меня, как ведро ледяной воды. Реальность накатывает оглушающей пощечиной.
Вспыхиваю от стыда и унижения.
Он наигрался? Он, и правда, законченный мерзавец и извращенец.
– Не нужно огорчаться, принцесса. И не смотри на меня так. Мне жаль, что я не выполнил своего обещания. В другой раз. Тебе пора.
Прикусываю губу. Господи, какой стыд!
Ни слова больше не говоря священник выскальзывает за дверь.
Глава 3
Ноги не держат меня, и я падаю на скамью. А потом и вовсе сползаю на пол. Кажется, на пару секунд я даже отключаюсь. Это определенно шоковое состояние. Меня колотит, тошнит. Я не могу собраться, не могу встать на ноги…
Не могу осознать, что произошло…
Самое ужасное – меня в таком виде, валяющейся на полу, влажной, потной, с разорванной по шву юбкой, находит священник, который читал проповедь. Он меня узнает – отец часто водил меня в эту церковь, когда я была маленькой, гостила у бабушки, а он как раз по воскресеньям приезжал. К стыду своему, не могу вспомнить его имя. А вот он сразу вспоминает меня.
– Милена! Господь всемогущий, что с тобой?
– Не знаю… Простите. После вашей проповеди почувствовала себя нехорошо, – объясняю ему. – Я должна была исповедоваться, зашла вот… и тут мне совсем стало плохо. Так неловко…
– Ну что ты, дитя. Я сейчас твоему отцу позвоню. Он в городе?
– Да… Но не нужно его волновать.
– Как не нужно, да на тебе же лица нет, бедняжка!
– Наверное что-то не то съела.
– Тогда