крев… Кого нелегкая принесла?
Скрипнувшая дверка пропустила наружу хозяина хутора пана Юзефа. Он демонстративно позевывал, чесался и пренебрежительно оглядывал нежданных и незваных гостей.
– Чего надобно?
– Корнет Агренев, Олькушский отряд. Вы позволите задать пару вопросов?
– Чего уж, раз пришли.
– Благодарю. Вы не замечали в последнее время чего-либо подозрительного?
– Не, не видал.
– И все-таки. Ваша помощь была бы очень кстати.
– Вам надо, вы и ищите, а я ничего не видел и ничего не знаю!
– Благодарю за разрешение. Унтер, проверить дом.
– Хэк…
Григорий, мимоходом задев грузного хозяина локтем в челюсть, скомандовал солдатам:
– За мной!
И вломился в приоткрытую калитку. Пока Александр приводил в чувство пана Юзефа, пока от всей души извинялся за неловкость своего подчиненного, дело было сделано. Невдалеке бухнула берданка, а следом долетел и крик одного из засадников:
– Осади!
Тут же зазвенело разбитое стекло, а через мгновение появился довольный ветеран с докладом:
– Вашбродь, споймали. Пятеро, оружие всякое, лаются сильно. Унтер вас просют.
Едва они зашли во двор, из входной двери выпорхнул мужичок в одном исподнем и с топором в руках, а следом за ним показался еще один ветеран. Затормозив лысой головой о собачью будку, мужичок свалился прямо на ошалелого пса, отчего и получил в качестве бонуса два поспешных укуса-щипка, после чего опять взвился и снова упал на многострадальную собаку, на этот раз уже точно без сознания. Боец же потер кулак и двинулся осматривать дворовое хозяйство. От вида такого циркового номера хозяин едва не подавился слюной, но все же нашел в себе силы пройти на подгибающихся ногах дальше. Как известно, в родном доме и стены помогают, поэтому оклемавшийся хуторянин попытался было что-то заявлять и требовать, мешая польские слова с русскими ругательствами, однако незаметный тычок Григория моментально помог ему встать на путь исправления.
– Ну что, поговорим?
Александр недобро прищурился.
– Я не понимаю, о чем с тобой… вами разговаривать, и непременно буду жаловаться на произвол! Матка боска, вламываются, пугают моих родственников, стреляют! Ты… Вы еще пожалеете!
– Непременно.
Жестом остановив унтера, дернувшегося к Юзефу с профилактической оплеухой (отчего последний опасливо вжал голову в плечи), корнет не спеша достал револьвер. Ласково улыбаясь побледневшему хозяину, он пояснил:
– Вчера умер солдат. Я его почти не знал, но он был МОЙ солдат, и мне очень печально от его смерти. Понимаете, пан Юзеф?
Выбив все патроны, офицер зарядил обратно только один, напоказ и с дробным треском крутанул барабан. Подойдя поближе к вспотевшему хуторянину, взвел курок и уткнул ствол ему в правое бедро.
– Меня интересует следующее. Кто вчера приходил? Где и когда их следует ждать в очередной раз? Где то, что они притащили?