которая происходила следующим образом: «Ты где? Я в своей комнате». Часто, услышав звонок, я второпях возвращался в комнату, чтобы ответить ему именно так. И никогда не было мысли, что можно сказать неправду.
Обстановка в кафе была очень уютной. Февральские лучи солнца сквозь жалюзи падали на пол длинными узкими полосками. В кафе я был совершенно один. За стойкой с кофе-машиной тихо болтали две девочки-официантки в зеленых фартуках. Я прикрыл глаза. Я долго не слушал никакой музыки, и вдруг зазвучала знакомая песня. «No one remembers your name. When you’re strange, when you’re strange, when you’re strange…» Магический голос повторял эти фразы мне на ухо, словно звал куда-то из своего волшебного далека. Греясь в лучах солнца, я задремал.
Я открыл глаза от звона колокольчика, повешенного над входной дверью в кафе. Я увидел высокого мужчину в черном пальто, который направился прямо к моему столику. Он шел так уверенно, будто мы договорились о встрече, но я его не знал.
Мужчина остановился передо мной.
– Ты не К.?
Я кивнул головой, что подтверждало, что я и есть К. Тогда мужчина, не спросив разрешения, сел за мой столик. Как будто мое подтверждение, что я – К., было согласием, чтобы он присел рядом со мной. Затем незнакомец достал сигарету и закурил. Глубоко затянувшись и выдыхая дым, он вдруг начал говорить обо мне в третьем лице, каким я был пятнадцать лет тому назад.
– Среди семи студентов, снимавших комнаты, К. был самым примерным. У него были всегда ухоженные ногти и аккуратно причесанные волосы, и он ни разу не запаздывал с оплатой за жилье. И каждый семестр он получал стипендию.
К. никогда не играл в азартные игры по вечерам, не участвовал в пьяных посиделках, и тем более, никогда не приводил к себе девушек. Каждое воскресенье он обстирывал себя, поэтому на его полке всегда лежало чистое белье, рубашки и носки. Комната К. находилась в образцовом порядке, поэтому ему не нужно было паниковать, как другим, когда к нему внезапно приезжали родители. К тому же, почти все время К. проводил за письменным столом. Хозяйка дома так доверяла и любила К., что когда она готовила что-нибудь вкусненькое, то всегда, в первую очередь, придвигала еду именно к нему, на что К. застенчиво отодвигал блюдо обратно, к центру стола. В общем, К. был порядочным молодым человеком, и все с первого взгляда могли бы про него сказать, что ему обеспечено прекрасное будущее.
До встречи с этим мужчиной я почти не вспоминал о тех временах. Да собственно я ничего и не помнил. Мужчина продолжал говорить в полной уверенности, что тот К. это и есть теперешний я, не зная о том, что, если в том доме я пользовался полным доверием у хозяйки, то теперь все члены семьи меня недолюбливали, и за эти пятнадцать лет я прожил жизнь, которая мне ужасно надоела.
Вдруг у входа в кафе послышался раздраженный голос женщины, которая звала официантку, и я вздрогнул от ее резкого тона. По-видимому, когда я задремал, в кафе пришли другие посетители. Женщина с недовольным видом прикрывалась ладонью от яркого солнечного света. Послышались быстрые шаги официантки, и через мгновенье жалюзи