Владимира Челдышева?
Она кивнула.
– Мне нужно поговорить с вашим мужем.
На ее лице отразился испуг.
– Зачем?
– Он был давним другом Матвея Малова, которого…
– Да-да, я знаю, – быстро заговорила она, – но Володи нет дома. Он на работе.
Она хотела закрыть дверь, но Наполеонов не дал ей этого сделать.
Вместо этого он спросил:
– Как вас зовут?
– Марина.
– Ну так вот, Марина, вам нечего бояться. А поговорить вашему мужу с нами, так или иначе, придется.
– Но Володя же был в это время дома, и он ничего не знает.
– У вашего мужа есть сотовый?
Она кивнула.
– Продиктуйте мне номер.
Тяжело вздохнув, она продиктовала требуемые цифры.
– До свидания, – сказал он и, не оглядываясь, спустился с лестницы.
«Почему она так волнуется? – думал Наполеонов. – Просто странно».
Позднее Мирослава представила ему два объяснения на выбор. Первое – женщина только родила, и психика ее может пока еще быть неустойчивой. Вторая причина может заключаться в том, что ее мужа в тот вечер не было дома.
– Как это – не было? – удивился Шура. – Где же он, по-твоему, мог быть?
– Он мог задержаться на работе, пойти с приятелями в кафе.
– В то время, как жена с грудным ребенком дома? – хмыкнул Наполеонов.
Мирослава пожала плечами.
– И, наконец, он мог быть у любовницы.
– С ума сошла!
– Ты просил версии, я тебе их назвала.
– И что мне теперь прикажешь делать с твоими фантазиями?
– Забыть или проверить каждую из них.
Наполеонов вздохнул.
– Вечно ты из меня веревки вьешь.
Несмотря на все его показное недовольство, и он сам, и Мирослава знали, что версии эти он проверит.
– Морис может пойти пообщаться с соседями, – предложила Мирослава.
– Он не работает в полиции, – буркнул Шура.
– Но зато среди соседей Челдышева непременно отыщутся девушки и дамы, которые за одни красивые глаза Миндаугаса и его завораживающую улыбку не только расскажут все, что они знают о Владимире и его семье, но и поведают тайны его предков до седьмого колена.
– Вы преувеличиваете, – тихо сказал Морис.
– Но ненамного. А у тебя, Шура, вечно работников не хватает, – заметила она с укоризненной иронией.
– Я, что ли, в этом виноват?! – тотчас ощетинился тот.
– Не ты. Но тебе предлагают помощь.
– Можно подумать, что я отказываюсь, – пробурчал Наполеонов.
Шура выбрал на блюде кусок пирога, который показался ему самым большим. Хотя Морис умудрялся нарезать их так, что они почти все были одинаковыми.
Вздохнув, он решил взять два. А когда запил их чаем, спросил:
– И когда, викинг, вы отправитесь покорять дам и барышень, живущих в одном подъезде с Челдышевым?
– Завтра, – вместо Мориса ответила Мирослава, – но почему же только одного подъезда. Он охватит весь двор. Неизвестно, где можно получить информацию.
– Эдак он целый месяц проходит, – проворчал Наполеонов.
– Я