бумагу, после чего рука его заработала быстро и легко, словно сама по себе. Следователь, привстав, наблюдал, как рождается портрет преступника… конечно, убийцы, иначе ведь и быть не могло… Значит, все предыдущие свидетели – и мужчины, и женщины, – утверждающие, что видели своими глазами, как женщина сама кинулась под поезд, на самом-то деле ни черта не видели. Или не поняли, потому что падение женщины действительно можно было истолковать и как самоубийство. Опять же это ее неестественно белое лицо…
– Вот, прошу вас. – Воротников протянул лист с рисунком, и следователь даже вздрогнул, увидев нечеловеческий взгляд убийцы.
– Да-а… – Это было произнесено с таким значением, что все присутствующие немедленно обратили внимание. И потянулись к рисунку. А понятой – круглолицый седеющий блондин с длинными, неопрятными волосами – так тот буквально впился в портрет глазами, качая головой и остро поглядывая на художника.
Следователь запоздало опомнился и спрятал рисунок в свою папку – дешевенькую такую, из кожзаменителя, но – на «молнии».
– Рисунок ваш приобщается к делу. Значит, вы готовы утверждать, – начал он, – что этот тип…
– Я ничего не утверждаю, Олег Афанасьевич, – жестом ладони остановил его художник. – Я лишь рассказал вам о том, чему был свидетелем. К великому моему сожалению… А это, – он пожевал губами, подумал, будто прикидывая, стоит ли говорить, и наконец показал на папку, в которой лежал его рисунок. – Это, конечно, не фотография, но мои коллеги знают, что глаз у меня… Словом, я понимаю, здесь не место для… хвастовства, да и повод не тот. Однако уверяю вас… В общем, это все.
– Ваши искренние показания несомненно помогут следствию, – церемонно заявил Олег Афанасьевич Артюша. – Поэтому прошу вас в ближайшие несколько дней не покидать Москвы. Не исключено, что нам с вами еще придется встретиться. Вот вам моя визитная карточка, – протянул он Воротникову лаковую картонку со своим номером телефона, – а ваш адрес у меня в протоколе зафиксирован. Еще раз благодарю вас, вы свободны. Понятые, я думаю, тоже, Сергей Сергеевич? Тогда будьте здоровы, господа… Ну что? – тяжко вздохнул следователь. – Пойдем туда? – и сунул папку под мышку.
…Следователь следственного отдела УВД на метрополитене Артюша так пока и не научился невозмутимо смотреть на расчлененные трупы людей, кровавые лужи и тому подобное, сопутствующее человеческой трагедии, в последнее время участившейся на транспорте. То – самоубийства, то – расправы вроде вот сегодняшней. О происшествии в метро и остановке движения поездов на участке «Охотный ряд» – «Красные ворота» в самые часы пик уже, конечно, сообщено дежурному по городу и в Мосгорпрокуратуру. А когда узнают, что тут произошло убийство, а не просто трагическая случайность, понабегут, поналетят орелики из МУРа, из горпрокуратуры, только успевай поворачивайся, чтоб тебя самого в зад не клюнули…
Труп женщины, правильнее сказать, то, во что ее превратили колеса, уже увезли в морг, эксперты, медик и криминалист,