знак в виде очередного лакомства. Он остановился на мгновение, не зная, как поступить. Оставлять бутылку сока ему ужасно не хотелось, а взять ее просто так он не решался. Нужен, отчаянно нужен был весомый повод для торжества, а вот он как раз и не находился.
Наконец, как ему показалось, он нашел выход. В глазах Василия появился блеск нежданного озарения – он придумал повод для ночного праздника.
Хорек предложил своему соседу отметить приход полнолуния – явления, которое казалось Василию настоящим природным феноменом. Василий начал свою речь, засыпав полусонного ежика целым потоком эпитетов о красоте божественной луны и невиданной красоте леса, освещенного таинственным диском загадочного ночного светила.
Ежик, по простоте душевной, не очень понял, почему вдруг надо специально отмечать полнолуние и почему это становится феноменом, ради которого надо жертвовать заранее заготовленной и отложенной на зиму бутылкой березового сока. Вот только спорить с единственным другом он не стал: праздники, традиционно ожидаемые или внезапно появившиеся на горизонте жизни, так редки. А праздники он любил вне зависимости от их истории, происхождения, тайного или явного и очевидного смысла. Праздники всегда освещают нашу серую жизнь новыми красками, даруя небольшую паузу в забеге каждодневных забот и дел длиною в жизнь.
Василий, решив не упускать момента мимолетного торжества и так нежданно и весьма кстати появившегося праздничного настроения, быстро достал заветную бутылку и не мешкая открыл ее. Сок и на самом деле оказался знатным – прошлого сезона, особо щедрого на природные дары.
Василий не удержался и от всей души, не скупясь, отхлебнул волшебного напитка. Затем хорек крякнул от удовольствия и продолжил разговор, решив, что настало время поговорить о самом главном. Он уже не мог не выпустить на свободу слова, которые проговаривал внутри себя много раз:
– Вот небезызвестный выдренок, почему-то у нас в лесу словно бы по иронии Константином прозванный, заходил ко мне недавно. Интересный он экземпляр лесной приземленности, да и редкой пешеходности, если можно так сказать, даже в наших сказочных местах. Жалко только, что нет в нем никакого полета фантазии. Да и особым философским понятием жизни он явно обделен. Очень уж он приземленный, но чем-то даже и забавный. А если покопаться в нем, то он несказанно милым покажется. Ну так вот, он такие небылицы рассказывал, откуда только что у него берется! Я сразу догадался: он же целый день на улице был. Вот там и набрался туману. Отпаивал я его соком несколько часов кряду, пока весь туман не вышел. Ты ведь сам знаешь, что туман в голове – такая вселенская беда хуже всякой напасти и очевидной природной несусветности. Он мне потом рассказал, когда весь туман у него благополучно вышел, что, мол, ходил ты к таинственному пузатому зайцу за каким-то магическим советом. Вот бы мне тоже туда сходить!
– Да не жалко мне совсем, давай вместе пойдем с утра. Я думаю, что волшебник из чащобы леса