«Мы забыли проголосовать предложение т. Орджоникидзе о том, чтобы уважить просьбу Объединенного пленума ЦК и ЦКК в июле 1926 г. об опубликовании в «Ленинских сборниках» письма Ленина, которое часто называют «Завещанием» и о неопубликовании которого было решение XIII съезда ВКП(б). Позвольте поставить на голосование». Выступивший вслед Рыков предложил опубликовать не только то письмо, которое называется «Завещанием», но и другие письма по внутрипартийным вопросам, приложив их к стенограмме. Съезд поддержал это предложение и единогласно принял решение опубликовать «Завещание» и письма по внутрипартийным вопросам».
Но «Завещание» Ленина в стенографический отчет, изданный в 1928 г., не вошло. Не было оно опубликовано и в «Ленинских сборниках». Документ этот делегаты XV съезда (их было 1 669 человек) могли все же прочесть в бюллетенях, издававшихся во время съезда «только для членов ВКП(б)»[91]. Их могли получить делегаты съезда, и один из таких бюллетеней сохранился у Е. П. Фролова. В партийные организации эти бюллетени не поступали, хотя в выходных данных указывалось, что они печатаются тиражом в 13,5 тыс. экземпляров.
Во всяком случае, после XV съезда партийному активу стало больше известно о ленинском «Завещании». Однако в 30-е гг. об этом документе перестали говорить. С началом массовых репрессий он был объявлен фальшивкой. Обладатели бюллетеней XV съезда предпочитали уничтожить этот опасный документ. По свидетельству некоторых моих собеседников, им приходилось встречать в тюрьмах и лагерях коммунистов, приговоренных к длительным срокам заключения за «хранение контрреволюционного документа, так называемого ленинского завещания».
И. В. СТАЛИН В 1923 – 1924 гг.
В начале главы мы приводили портрет молодого Сталина. Разумеется, Сталин существенно изменился к 44 – 45 годам.
Он держался очень уверенно, но просто и несколько грубовато, что создавало контраст между ним и высокомерным Троцким и крайне амбициозным Зиновьевым. Поведение Сталина было более понятно и близко большинству партийных работников, для которых само слово «интеллигентность» было скорее синонимом трусливого либерализма и мягкотелости, чем пролетарской твердости. Жена видного советского дипломата А. А. Иоффе, эмигрировавшая в 1975 г. в Израиль, писала в своих воспоминаниях:
«Если и был человек, которого Иоффе положительно не выносил, так это был Сталин… Мы виделись со Сталиным. Встречались, например, в ложе дирекции в Большом театре на премьерах. Сталин появлялся здесь обычно в окружении ближайших соратников, были среди них Ворошилов, Каганович… Держался он этаким простым, славным малым. Очень общительный, со всеми на дружеской ноге, но не было в нем ни единого правдивого жеста. Помню, как встретил он меня первый раз: “А, Мария Михайловна, слышал, слышал…” Вообще Сталин был редкостный актер, способный всякий раз, по обстоятельствам, менять маску. И одна из любимых его масок была именно эта – простой, душа нараспашку парень… Адольф Абрамович великолепно